Дети войны
Шрифт:
Любая магия, кроме той, что присуща мне, как дыхание.
Я бросаю последний взгляд туда, где исчез наш мир, разворачиваюсь, иду по палубе. Вслушиваюсь в звуки волн и ветра, в скрип досок под ногами, в безмолвный голос силы, струящейся по кораблю. И, проходя мимо своих звезд, прикасаюсь к ним. Глоток силы войны для моих предвестников, искра уверенности и отваги. Мое прикосновение говорит: вот пламя свободы, вот восторг победы, вот красота опасности.
Я чувствую — сердца наполняются моей силой и жизнью, и корабль меняется. Он больше не скорлупка, отданная на волю враждебной бездне,
Все мои предвестники бесстрашны.
Я обхожу корабль еще раз. Поднимаюсь на корму, смотрю вместе с Бетой на море, на пенный след позади нас. Смотрю, как предвестники Эртаара взлетают с реи на рею, как вспыхивают желтые крылья среди черных парусов. Заглядываю в жилище, предназначенное мне, — оно стоит посреди палубы, словно маленький дом. Дверь низкая, — я должен согнуться, чтобы войти, — круглые окна смотрят на корму и на мачты. На столе лежат свернутые в трубку карты, на кровати — мои вещи и вещи Беты. Наш дом среди моря.
Я покидаю его и спускаюсь на нижнюю палубу. Лестница такая же, как в колодцах города — перекладины из черного металла. Электрический свет разгорается, почувствовав мое появление, — приглушенный, похожий на сигнальные лампы в наших каменных коридорах. И то, что я вижу, похоже на комнату младших звезд: откидные кровати, привинченные к стенам, черные ящики для одежды, белые шары светильников.
Этот корабль забыл, что еще недавно принадлежал врагам.
Я вновь поднимаюсь наверх, к солнцу и соленым брызгам. Море почти спокойно, но мы движемся быстро, и воздух уже не кажется горьким от тоски по дому.
Я опираюсь о борт, подставляю лицо ветру, закрываю глаза. И только теперь позволяю памяти подняться из глубины сердца, поглотить меня.
Воспоминания, в последние дни кружившие на грани сознания, звучавшие эхом тысячи песен, — устремляются ко мне, захлестывают душу. Я вижу свет источника, стремящийся вверх, к темным сводам. Я вижу каменный пол и скальные стены. Я сижу у края сияющего потока, мне холодно и жарко, сердце колотится часто-часто.
Мне шесть лет.
Я ждал этого дня. Сегодня начался новый год моей жизни, и я знаю: война приблизилась на один год, победа приблизилась на один год. Я хочу скорее стать взрослым, вступить в схватку, убить всех врагов. Иногда я просыпаюсь посреди ночи, сжигаемый одной-единственной мыслью: Для этого я здесь.
Напротив меня сидят старшие звезды. Глядя на них, я не могу скрыть восторга, — они безупречны, прекрасны, в их глазах свет источника, сияние неба. Их имена, красивые, далекие, звенят в моей душе.
Эйяна держит меня за руку. В ее волосах мерцают прозрачные камни, голос течет как песня. Остальные молчат. Сэртэнэ смотрит на меня, и мне кажется я вижу свое отражение в его зрачках. Я черная искра в глубине его глаз. Цэри касается моего плеча, словно хочет утешить, — но зачем утешать, если я счастлив? Ильминар — самый младший из них, всего на несколько лет старше меня, — встречается со мной взглядом и закрывает глаза. Эрэт сжимает его ладонь, смотрит в сияние источника.
Мои старшие звезды.
Я достоин их, знаю, что достоин их, и горжусь
Эйяна наклоняется ко мне ближе и говорит:
— Ты будешь как Шаэлар.
Я знаю, кто такой Шаэлар, я слышал легенду о нем. Он герой, он спас звездный народ давным-давно. Но я совершу еще больший подвиг, я убью врагов, уничтожу их всех.
Для этого я здесь.
Эйяна продолжает говорить, но слова становятся неразличимы. Я хочу слушать ее, но ветер отвлекает меня, море отвлекает, палуба качается под ногами, кто-то зовет меня по имени.
Я отрываюсь от борта, оборачиваюсь. Ветер растрепал мои волосы, соль жжет глаза, горчит на губах. Шерири, звезда Эртаара, подходит ко мне. Смотрит вопросительно, крылья распахнуты, ветер гудит в золотистых пластинах.
Я знаком позволяю ему говорить. Но Шерири не мой предвестник, он не понимает.
— Доложи обстановку, — говорю я.
— Ветер усилился. — Шерири отводит взгляд, смотрит вперед на север. — Это хорошо, мы идем быстрее. Но… не все легко переносят это.
Я пытаюсь прислушаться к чувствам своих звезд, но море и шум волн и вкус соли мешают мне. Я должен вновь пройти по кораблю, взглянуть на каждого из связанных со мной.
Воспоминания подождут. Я должен быть рядом со своими предвестниками сейчас.
26
Вкус этого напитка напоминал котельню в гарнизоне Эджаля: запах угля, скрип золы на зубах, черная взвесь в воде. Кружка была все еще полна наполовину. Нужно допить, это лекарство.
Его принесла мне Армельта, — вскоре после того, как Мельтиар оставил лишь несколько часовых, остальным велел отдыхать. Палуба качалась подо мной, в глазах мутилось, и от каждого вдоха к горлу подступала тошнота. Армельта отвела меня в каюту — я помнила это слово из языка врагов, — и почти сразу вернулась с высокой флягой. «Поможет, даже без магии, — сказала Армельта, и я послушалась, стала пить. — Они говорят, что это еще слабый ветер, будет сильнее».
Не спрашивая, я догадалась: «они» — это предвестники Эртаара, четверка с желтыми крыльями. Я чувствовала незримую черту, — мы отправились в это путешествие со своей старшей звездой, Мельтиар в любой миг мог поддержать нас, а предвестники Эртаара были одни. Но казались такими спокойными, собранными. Никому из них не стало плохо от качки, они стояли на палубе, среди канатов и на реях как на твердой земле.
Армельте тоже не пришлось пить черный порошок. Неудивительно, — крылатые воины привыкли скользить по течению небесных рек, привыкли к крутым виражам летающих машин. А я всегда сражалась на земле, и теперь меня укачало, — хотя это еще слабый ветер. Будет сильнее.
Наверное, поэтому Киэнар отговаривал меня плыть. Но я не сдамся, не позволю морю одержать победу.
Армельта ушла, как только вернулся Мельтиар, и теперь он сидел за столом напротив меня, рассказывал о том, что вспомнил. Перед ним была расстелена карта, и он то и дело вглядывался в нее, словно пытался угадать наш путь. Солнце еще не ушло на запад, но в каюте царил полумрак, — свет едва проникал в круглые окошки, черные паруса закрывали небо.