Девушка-катастрофа или двенадцать баллов по шкале Рихтера
Шрифт:
– Конечно, помогу.
Мы начинаем возиться с крохотным человечком, сестрой Юлиана, если подумать, а я все думаю и думаю о предстоящем свидании с Карлом и лежащем в кармане кольце. Я не сказала ему, что буду вместе с Юлианом... Должно быть, он хочет надавить на меня вне присутствия группы поддержки в лице моего нового парня.
Что ж, Карла ждет настоящий сюрприз!
Когда около шести возвращается Юлиан, я уже стою в подаренном им платье и переодеваю Ангелику в выходной костюмчик - просить Шарлотту присмотреть за ребенком
Юлиан наклоняется и целует меня за ухом.
– Где кольцо?
– спрашивает он. И голос у него явно недовольный...
– Сейчас надену. Решила, другим не стоит его видеть...
– Почему?
– осведомляется он.
– Стыдишься будущего мужа?
Как легко он шутит на эту тему... А мне вот как-то совсем не смешно.
– Стараюсь избежать ненужных разговоров.
Он ничего не отвечает, только следит, как я выуживаю из коробочки подаренное им кольцо и надеваю его на палец.
– Теперь можем идти.
Свидание с Карлом назначено в маленьком кафе в двух кварталах отсюда. Дойти можно было бы и пешком, но Юлиан все равно везет нас на своем черном «Порше»... Должно быть, решил отыграться на Карле по всем статьям. И я совершенно не против: именно это мне сейчас и нужно - заставить бывшего мужа умерить свои аппетиты в отношении МОЕЙ дочери. Никак не его...
Мы паркуемся у входа. Юлиан даже распахивает передо мной дверцу автомобиля, словно я какая-нибудь принцесса, и ведет внутрь с самодовольной улыбочкой на лице. Должно быть, впервые за долгое время он ощущает себя самим собой - впервые вижу его таким.
Карл встречает нас стоя, с перекошенным от недовольства лицом - похоже, заметил нас еще с улицы, да так и не сумел взять себя в руки - и голосом арктической льдины в Атлантическом океане.
– Мы, кажется, договорились о встрече наедине.
– Он глядит на Юлиана с неприкрытой недоброжелательностью.
– Вопрос нашего ребенка касается только нас двоих, разве не так?
– теперь он, наконец, награждает и меня толикой внимания.
Мы с Юлианом произносим почти в унисон:
– Это мой ребенок - не твой, - я.
– Моя невеста не встречается с чужими мужчинами наедине, - Юлиан.
Не знаю, что из этой мешанины фактов задевает Карла больше всего, только в лице он переменяется. Прежде не замечала за ним ничего подобного... Из бледно-розового - в белый, почти салфеточный цвет.
А Юлиан спешит предложить:
– Давайте присядем и сделаем заказ. Очень хочется чего-нибудь прохладительного... Тебе, приятель, это точно не помешает!
Мы присаживаемся, и я, к счастью, могу отвлечься на Ангелику, радостно агукающую у меня на руках.
– Юлиан же как будто бы и не замечает взрывоопасной обстановки за столом. Удивляюсь его выдержке...
– Ты подумала над моим предложением?
– в конце концов спрашивает Карл.
– Взвесила все «за» и «против»...
– Мне нечего было взвешивать, -
– Ребенка я тебе не отдам. Ни за что на свете! Ангелика только моя.
И Юлиан подхватывает, этак по-приятельски, подавшись в сторону собеседника:
– Почему бы тебе не заделать своей новой подружке другого писклявого младенчика, если уж так приспичило поиграть в хорошего папочку. Не знал, что это такое трудное дело...
Карл вскакивает со стула. Желваки на лице так и ходят, как заводные... Даже глаза темнеют.
– Я разговариваю со своей бывшей женой, - цедит он сквозь стиснутые зубы.
А Юлиан вторит:
– Нет, приятель, ты говоришь с МОЕЙ БУДУЩЕЙ женой.
– И они сцепляются взглядами, словно два дуэлянта.
– Держи, дорогая!
– Не отводя от неприятеля взгляда, Юлиан протягивает мне стакан воды. Замечаю, как Карл глядит на мои пальцы, обхватившие поданный стакан: золотое колечко хорошо заметно на фоне запотевшего стекла.
– Можешь поздравить нас первым, - не унимается между тем Юлиан.
– На днях мы как раз подали заявление в ЗАГС. Правда, на свадьбу не приглашаю... Сам понимаешь. Извини!
Лицо Карла, совсем уж неожиданно, расплывается в широкой улыбке.
– Хорошая попытка, однако я ей не верю.
– Тебе бумагу показать?
Юлиан извлекает из кармана копию заявления и протягивает ее собеседнику. Тот пробегает ее глазами и говорит:
– И все-таки я не верю... приятель, - копирует он тон самого Юлиана.
– Такие, как ты, прожигатели жизни и папенькины сынки, не женятся на простушках вроде нашей дорогой Эмили...
– Он глядит на меня: - Уж прости, дорогая. А потому давайте прекратим этот фарс и поговорим, как взрослые люди...
Так как они с Карлом продолжают стоять друг подле друга, словно готовые к бою боевые петушки, посетители кафе и официанты поглядывают на нас с опаской, словно выжидая готового вот-вот случиться подвоха. Я и сама напряжена и словно ожидаю чего-то...
– Пожалуйста, садитесь, - произношу с мольбой в голосе, желая как-то сгладить вспыхнувшее напряжение.
Однако мужчина и не думают слушаться...
– По-твоему, Эмили недостаточно хороша для меня?
– осведомляется Юлиан с мрачным выражением лица.
– Если быть точным: это ты недостаточно хорош для нее, - парирует Карл тоном не менее мрачным, почти вызывающим.
– Ты, значит, был лучше?
– Что, если и так?
Я не успеваю опомниться, а Юлиан размахивается и бьет Карла по лицу. Прямо в скулу... Со всей силы. Так, что тот опрокидывается на мягкий диванчик за спиной... Прижимает к ушибленному месту холеную руку и через секунду вскакивает, словно его пружиной подкинуло.
Кто-то в зале вскрикивает, начинается настоящий хаос - я и сама отбегаю в сторону, так как два непримиримых болвана валятся на пол, продолжая дубасить друг друга кулаками.