Девушка с экрана. История экстремальной любви
Шрифт:
Когда я думал о самолете над океаном и о том, что каждую минуту, какой там минуту — секунду! — могло произойти и как он будет с мерзким завыванием падать вниз, в ледяные воды… Я уже ни о чем больше думать не мог. Каждый раз я садился в летающий гроб — без надежды выйти из него живым. А когда выходил, благодарил Бога, что он мне подарил еще одну жизнь. Потом забывал и распоряжался ею так же плохо.
— Вы много играете? — машинально спрашиваю я.
— Я снялась в тринадцати фильмах.
— Как называются наиболее известные?
— Вы их наверняка не знаете.
Она была мягче и теплее, чем днем.
Мы быстро доехали до центра, уже было одиннадцать с хвостиком. В семь утра за мной заезжал родственник, чтобы везти на погибель в аэропорт.
— Я пересяду в метро здесь.
Я остановился около известной площади, и мы надолго скрестили наши взгляды.
— Я вам желаю успешного полета.
— Спасибо, надеюсь, мы еще увидимся?
— Как вам будет угодно.
Я достал свою визитную карточку, потом дал ей ручку и попросил написать свой телефон. Она с готовностью это сделала и пожелала:
— Спокойной ночи.
Меня уже била неприятная дрожь, и я не мог ни о чем думать. Я вышел из машины и открыл Арине дверь. Она грациозно выпорхнула. Мы стали прощаться, как вдруг в ее глазах я заметил ожидание. Возможно, она ждала, что я поцелую ее в щеку на прощанье? Медленно она перешла улицу и уже заходила почти в метро. Я буравил ее «знаменитую» спину. Она протянула руку к стеклянной двери и в этот момент неожиданно повернулась. Подарила мне долгий, прощальный взгляд. Замерла, застыла, потом нехотя и обреченно вошла в стеклянную дверь, над которой горела буква «М».
Приехав домой, я начал панически бросать вещи в чемодан и делать последние звонки. В два ночи я беседую с мамой, чувствуя, что меня одновременно трясут и дрожь и озноб. Вирус, название которого я не знал, видимо, вошел через границы слабой плоти в государство моего тела. Через потайной вход. Обычно это бывает через горло, рот или мокрые ноги.
Пробившись через дикие таможенные очереди (до сих пор сравниваю это с чудом, что их таможня вообще кого-то пропускает) и сдав багаж, я подошел к магазинчику беспошлинной торговли. И вдруг попросил милую стройную девушку на английском: не будет ли она столь любезна разрешить мне позвонить в город. Она была настолько любезна, что я потом пожалел, что не узнал ее номер телефона.
Я взял визитную карточку и набрал семизначный номер.
— Доброе утро, я вас не разбудил?
— Я знала, я знала, что вы позвоните, — сказала она еще сонным голосом. — Я предчувствовала.
— Я хочу попрощаться с вами и извиниться, что не смог вчера проводить.
— Вы уже на взлете?
— К сожалению, да.
— Почему «к сожалению»?
— Я боюсь летать.
— Не бойтесь, я буду думать о вас…
— Благодарю. До скорой встречи, — сказал я и попрощался. Я не собирался прилетать в это чужое холодное государство очень долго.
Бардак и дикое количество рукописей в моей бродвейской квартире всегда вызывают у меня страх пожара. Или наводнения. Я, наверно, единственный ненормальный человек, который собирает все бумажки — увы, не денежные знаки. Я всегда коллекционировал все бумажное: марки, открытки, письма, журналы, вырезки, фото, клочки бумаги с моими мыслями.
Возвращение
Чистый и убранный Нью-Йорк являл собой разительный контраст грязной осенней Империи. Небоскребы умытые и причесанные, ньюйоркцы еще одеты в сезонные костюмы или легкие плащи. Самые красивые ножки увидишь в Нью-Йорке. Если б только не большие ступни… Всегда что-то не так.
Европейская ножка, ее подъем всегда изящней, деликатней и сексуальней. К чему это я о ножках? Наверное, к тому, что без них нельзя на свете… Нет!
Двадцать второго октября я пришел в офис часам к одиннадцати, мне не светило зарабатывать деньги таким образом — тратя свою жизнь, и я старался появляться как можно позже. К своему удивлению (это еще не было изумление), на автоответчике я услышал послание от главного редактора «Факела», что она прочитала мои книги и намерена предложить для публикации роман «После Натальи», который собирается представить на издательский совет. И потом добавила: «Все будет хорошо».
Спустя неделю она позвонила и сказала, что все в порядке и роман приняли к публикации. Через месяц она сообщила, что рукопись отредактирована. Как ее передать мне? Издательство, к сожалению, не оплачивает почтовые расходы курьерской почты.
Вот страна! Пришлось просить моих персональных курьеров — друзей, имеющих дела с Империей, — чтобы они собственноручно привезли мне рукопись. Они попросили в оплату будущий экземпляр романа с дарственной надписью.
Я начал перезваниваться с главным редактором. Она была первым живым редактором в моей жизни. Но, видимо, моя звезда не ярко светила. И зажглась лишь на короткое время. Две недели спустя Сабош сообщила, что из-за разногласий с директором уходит из издательства. Правда… по взаимному договору доведет рукопись до подписания в набор. И чтобы я не волновался. Все будет хорошо. Я чувствовал, что над моим детищем занесен «дамоклов меч» и только чудо поможет довести его живым до публикации.
Сидя в Нью-Йорке, я не мог ничего сделать. Скорее инстинктивно я понял, что мне нужно лететь туда, где решалась судьба публикации моего первого романа в Империи.
А также… Не то чтобы мне хотелось ее увидеть. После первого «легкого» ожога я как-то не рвался к романам с имперскими актрисами. Но ее взгляд, поворот головы, дымчатый намек минутного замирания не давали мне покоя. Я беспокойная душа. Мне хотелось понять, что крылось в этом взгляде. Откуда он взялся, так быстро.
Я, наверно, хотел удивить ее — звонком, которого она не ждала. Вот и. все…
Самый дешевый билет был опять на KLM (да что ж я, проклят кем-то!), авиакомпании, на которой я поклялся не летать. Никогда. Деньги — это шестое чувство, которое, к великому сожалению, управляет поступками. Я опять не оригинален.
Пятнадцатого декабря я влетел в воздушное пространство Империи. Нас никто не перехватывал. В этом пространстве. Кто б только знал, что мне предстояло познать в этот приезд!
В абсолютнейшей тоске и депрессии я включил это творение цивилизации, называемое телевизор. Если бы я знал, что мне предстоит увидеть…