Девушка с экрана. История экстремальной любви
Шрифт:
— Выключи свет, — попросила она и коснулась моих губ.
Меня не интересовали ее губы.
Я стал спускаться ниже, пока не коснулся шелка обтягивающих трусиков. И, приподняв даму за талию, потянул их вниз.
— Нет, нет, нет!.. — воскликнула она.
Как я и предполагал. И тут она действительно удивила меня — второй раз. Заявив:
— Только с презервативом.
Сразу три мысли посетили мой утлый челн — «мозг». Вас, наверно, интересует о чем думает самец в такой важный момент, как первое обладание самкой?
Во-первых,
— Хорошо, — согласился я, одновременно снимая трусики с приподнявшихся, помогающих бедер.
Нужно было опять включать свет. Взяв пачку, я разбросал разноцветные пакетики в изголовье на тумбочке.
— Какой вам больше нравится? У вас есть какое-то определенное предпочтение к цветовой гамме?
— Любой, только скорее.
Мне понравилась эта откровенность. И ощущение цветовой гаммы!
Я боялся лишь одного: что как только надену воздушный шарик, мое сексуальное желание, так называемое либидо, провалится в совершенно темные и невозвратные глубины. Помучавшись, я надел «бронежилет» и лег с ней рядом. Но уже абсолютно без желания.
— Свет, — опять попросила она. И в три минуты привела меня в прямо противоположное состояние. Я лег на нее, и она зовуще вздохнула. Давая понять, как ей нравится эта тяжесть. Сползши, я поцеловал ей живот и опять взялся руками за ее бедра. Бедра были крепкие и упругие, она поспешно и быстро развела ноги и слегка выгнулась навстречу. Она была готова и сочилась желанием. Я сделал движение и вошел точно в нее, не поскользнувшись вверх или вниз. Арина нежно обхватила меня руками, ногами, локтями. И, поймав мой, еще ищущий синхронности ритм, медленно, толчками поплыла под него. Удивляя своими нежно-сильными движениями попы и бедер и такими хрупкими податливыми плечами.
Буквально в последнюю минуту, поймав слаженный ритм, мы задвигались, как молот (мой), ударяющий в наковальню (ее). Я делаю толчок, еще толчок, рывок, удар, она выгибается, раскрывая мне полностью свой бутон навстречу, и я вонзаюсь в него до самого конца, по рукоятку. Наши тела бьются в одномоментном оргазме, в унисон.
В третий раз она удивила за этот вечер: так точно почувствовав и поймав начало моего конца и буквально двумя-тремя бросками, взмахами, движениями бедер поднявшись неимоверно высоко, догнав и слившись в одновременных содроганиях. Так легко, без усилий. Словно, это что-то естественное между нами. Поразив и удивив меня лишь концом.
Она лежала в моих объятиях молча. Не шевелясь, как будто уснула. Музыка окончилась, она тут же отреагировала, вернувшись ко мне:
— Поставь еще.
Через полчаса взаимных касаний, я взял ее уверенней. И мне казалось, что она готова к третьей серии. По крайней мере, она ощупывала меня руками,
Время спустя она встала и начала одеваться.
— Уже поздно…
— Вы не хотите остаться?
— Я не могу, меня ждет муж.
— Кто-кто? — не понял я.
— У меня есть муж, — пояснила она. — Который меня ждет.
Для чьей-то жены она достаточно резво отправилась на абордаж.
— А как он относится к тому, что… вас так поздно нет?
— Он приедет и заберет меня.
— Прямо сюда?
— Нет, к метро, я скажу, что ездила по делам. Мы же должны были говорить о деле… Вы не против, если я позвоню по телефону?
Мне ничего не оставалось, как мысленно согласиться с этой логикой. Женской логикой. Когда женщина права, она — права.
Она набрала номер.
— Здравствуй, Костя. Я была занята. — Арина совершенно изменилась. Да настолько, что целой системе Станиславского до такого перевоплощения было очень далеко. — Если хочешь, можешь меня забрать, и убедишься заодно, где я нахожусь.
Это было неслабо. Я надеялся, она не назовет ему точный адрес. И номер квартиры.
— У метро «Динамо». Через сорок минут.
Она задумчиво повесила трубку.
— Давайте пить чай, мне понравилось ваше печенье. Можно я съем еще?
Я понимал, что подобный разговор происходил не первый и далеко не последний раз. С мужем.
Я не сознательно нарушил свою важную заповедь: никогда не спать с чужими женами. Потому что не хотел оказаться в положении их мужей. И потому что роман с чужой женой явился основой романа «После Натальи». Я не хотел больше подобных романов.
Она отрешенно пила чай, не обращая на меня никакого внимания.
— Ты хочешь меня завтра увидеть?..
Я не знал, что ответить, она списала номер с диска телефона. Я подал ей игольчатую шубу, в которой она приехала. И Арина попросила не провожать ее до метро.
Я плюхнулся в постель, еще пахнувшую ее запахом, и умер. Это была первая ночь, которую проспал, как убитый, и — почти выспался.
В девять утра раздался звонок.
— Где ты хочешь, чтобы мы встретились?
Повидавшись с Натали и забрав первые пятьдесят страниц, я просидел полдня над редактурой.
В этот приезд мне не пришлось ее «спаивать». Она разделась сама.
— Можно я быстро приму душ? Я очень замерзла.
Она ушла голая в ванную, попросив меня не рассматривать ее. Я и не спешил, боясь…
Достал свою портативную видеокамеру, поставил ее на пианино и прикрыл шарфом. Объектив был сфокусирован на диван. Я не знал, почему, но чувствовал, что то, что произойдет, я должен заснять.
Она появилась через минуту и попросила:
— Включи, пожалуйста, музыку.
Я поставил Синатру, но она на него никак не отреагировала.
Она сразу зарылась под одеяло, которое я отбросил, так как мне было «жарко». Она никак не могла понять, почему мне хочется лежать голым, без одеяла, зимой.