Девушка с экрана. История экстремальной любви
Шрифт:
— И я тоже.
— Что же мы тогда будем делать, все-таки праздник?! Рождество! Можно по одной выпить.
Я в этом не сомневался. Открыл манговый ликер и налил его в красивые рюмки.
— За нашу встречу!
Я не думал, что за это нужно пить. Но пригубил ликер. Потом подумал, что глупо проводить целый вечер в тоске, да еще с актрисой. И решил ее напоить.
После пятой рюмки она уже не интересовалась, за что мы будем пить, а пила.
Достала из коробки печенье, покрытое шоколадом:
—
Я слушаюсь и повинуюсь, не сразу осваивая хозяйский кассетник с кучей кнопок.
— Что это за группа?
— «Modern Talking».
— Очень приятная музыка. Я могу вас попросить налить мне еще?
— Всенепременно.
— Какой вкусный ликер, никогда такого не пила.
— Из пристанционного киоска, — предупреждая вопрос, говорю я.
— Вы часто сюда приезжаете?
— Нет. А вы ездите за границу?
— Я была в Польше, в Чехословакии, но только на съемках. Очень хочу поехать в Париж, у меня там близкий знакомый. Он актер, может, вы его знаете, — и она назвала ничего не значащую фамилию.
Они всегда в Империи считали, что все за границей должны знать друг друга. А мы — не знали!
— О чем вы пишете? — отсутствующе спросила она.
— О жизни, о любви.
— А почему вы называете меня на «вы»?
— Я не привык людям «тыкать».
— Может, нам пора перейти на «ты»?
— Для этого нужно выпить на брудершафт.
Клянусь, я просто проверял: от тоски и скуки.
— Это как?
— Мы выпиваем, скрестив руки, потом целуемся в губы и говорим друг другу «ты».
— Я никогда не пробовала…
— Не может быть! — искренне удивился я. — Хотите попробовать?
— Да.
Я налил нам по новой стопке.
— Вам стоит подвинуться ближе.
Она тут же повиновалась (мне это понравилось), и ее колено коснулось моего. Она взялась за хрусталь. —
— Теперь нужно завести руку за руку, — ее сероголубые, вернее, серые с голубизной глаза оказались напротив моих, — и выпить до дна.
Она сразу выпила.
— А теперь…
— А теперь поцеловаться! — воскликнула она.
Мы стали медленно, как бы нехотя — по крайней мере я, — а лишь в силу «протокола» наклоняться друг к другу. Но в последнюю секунду поцеловались не в губы, а в щеки.
— Ты Алексей, — неожиданно произнесла она. Церемония ей понравилась.
— Вы Арина, — не смог я сразу переступить этикет.
От нее почти неуловимо пахло тонкими духами. Она склонила голову вниз и как бы подставила свою шею, на переходе в затылок. Мне не оставалось ничего другого, как поцеловать ее нежную кожу. Она стала мягко прижиматься ко мне. Совсем незаметно.
Я понимал, что она слегка выпила и дальше мы никуда не продвинемся. По крайней
Однако она продолжала прижиматься, подставляя шею опять. Видимо, ей нравились мои поцелуи. У меня не было особого желания переходить с шеи и целовать ее лицо, поэтому я сказал:
— Здесь не очень удобно сидеть, может, мы перейдем в другое место?
— А куда? — слегка задумчиво спросила она.
— В кабинет…
Я поднял ее за талию (она была одного роста со мной, стройная) и, полуобнимая, полупридерживая (чтобы не сорвалась «рыбка с крючка»), повел в кабинет. Там стоял разложенный диван, обласканный белыми простынями.
Я ожидал возражений, но их не последовало. Мы опустились на пододеяльник. Я понимал, что она села со мной на диван не для того, чтобы сопротивляться, и взялся за ее кофточку. Мне хотелось лишь одного — увидеть, соответствовала ли ее спина той, на экране. Или нет.
Она положила ладони на мои руки. Ее пальцы были слегка влажные.
— Ты хочешь, чтобы я это сняла?
Она была не по-женски догадлива…
— В общем-то да, если вы не против.
И тут она удивила меня первый раз.
— Поставь другую музыку. Любую. Эта не подходит.
«К чему?» — подумал я и пошел менять кассету. На это у меня ушло секунд тридцать, не больше. Когда я вернулся, она лежала уже раздетой под одеялом.
«И в этом есть своя логика», — подумал я.
— Холодно сидеть без кофты… Я решила укрыться.
Брюки и колготки были брошены на кресле.
Интересно, для чего женщина, раздевшись, ложится в постель? Какая гениальная мысль. Хотя я по-прежнему не считал, что мы пройдем с ней через заветный узкий тоннель с первого раза.
— Ты так и будешь смотреть на меня стоя?
— А что вы хотите, чтобы я сделал?
— Согрей меня.
Интересный эвфемизм. Глаголу, которого не существует в русском языке. Начинается на букву «е». С приставкой на букву «в». «А ну-ка угадай!»
— Всю или какую-то определенную часть?
Она едва улыбнулась:
— Если можно, скорей, — и повела плечами. Я опустился на край белоснежного пододеяльника. Ночник светил неярко. Я наклонился и поцеловал ее шею, потом плечи, спустился к груди, она несильно сжала мою голову руками, я прикусил сосок, она стиснула сильнее.
— Разденься уже!.. — услышал я.
Я повиновался. Я вообще послушный. Она приподняла одеяло и быстро впустила меня. Я накрыл ее тело своим и обнял за талию. Спина была восхитительна, а также нежные хрупкие плечи. Мы вяло целовали друг друга, не в губы, и я, скорее, изучал то, что лежало подо мной.