Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3

Соул Джин

– Нет. У меня нет склонности к оргиям, – покачала головой Ху Сюань.

– Я полагал, лисьи знахари должны соблюдать целибат.

Ху Сюань нахмурилась:

– Не совсем так. То, что под хвостом творится, никого не касается, но… есть ряд ограничений…

– Я слышал, лисьим знахарям брать наложниц можно, а жён нельзя, – прервал её Лао Лун. – Почему?

– Осторожности ради.

– В каком смысле?

Ху Сюань не хотела бы говорить об этом, но понимала, что Лао Лун всё равно не отстанет или принудит рассказать об этом кого-нибудь из слуг. Лучше Лао Луну услышать

об этом из первых уст. Лисы-слуги могут приукрасить рассказ ненужными подробностями. Ху Сюань не хотелось бы, чтобы Лао Лун исполнился отвращением к лисьим демонам.

– Слишком много хлопот, – сказала Ху Сюань. – Нужно следить, чтобы они не принесли лисят.

– А разве это плохо? – удивился Лао Лун.

И вот тут Ху Сюань сказала такое, от чего все чешуйки на теле Лао Луна стали дыбом.

– Видишь ли, если лиса принесёт лисят от лисьего знахаря, то их или передушат, или утопят. Лисьезнахарство наследуется только от учителя к ученику. Лисьи секреты нельзя…

– Что?! – рявкнул Лао Лун. – Лисы что, совсем ополоумели?!

– Успокойся, – попросила Ху Сюань. – Это Лисье Дао, все лисы ему следуют. Мне это не слишком нравится, поэтому я отстранилась от лисьих лежбищ, где неизбежны случайности.

Лао Лун отдышался, взял себя в руки.

– Погоди, – проскрипел он, – но разве твоя мать не была лисьим знахарем? Лисы в поместье что-то болтали об этом…

Ху Сюань кивнула:

– Да, моя мать была лисьим знахарем. Лисицы-знахари могут щениться, но одного из помёта обязательно должны отдать в лисьи знахари. Я сама захотела стать лисьим знахарем. Но в любом случае одного бы из нас, меня или А-Вэя, посвятили в тайное искусство.

– Неслыханно! – выпалил Лао Лун, выпустив пар из ноздрей. – Это ваше Лисье Дао!..

– Но оно позволило лисьим демонам выжить, – возразила Ху Сюань. – Лисьи знахари тысячелетиями хранят секреты лисьей медицины…

– Ничего слушать не хочу! – Лао Лун, словно ребёнок, закрыл уши ладонями.

Ху Сюань тихонько вздохнула. Всё-таки Лао Лун в лисах… в ней разочаровался.

Лао Лун помотал головой, поглядел на Ху Сюань вприщур:

– Но опыт у тебя имеется. Сколько странников тебе встретилось на твоём пути?

– Мне не нравится твой тон, – заметила Ху Сюань. – Зачем тебе это знать?

– Зачем? Чтобы потом их всех передушить, разумеется, – то ли шуткой, то ли всерьёз ответил Лао Лун, по его лицу ничего нельзя было понять сейчас. – Драконы, видишь ли, следуют своему собственному Дао… и таким образом избавляются от конкурентов.

[272] Лисья романтика

Ху Сюань зачерпнула из горшочка размолотые коренья и присыпала ими горку сухих трав, тщательно отобранных для очередного снадобья. Пальцы её прошлись дальше по расставленным на краю стола горшочкам и коробочкам, подбавляя то и это, остановились на одном из них, ощупывая дно и ничего не находя. Ху Сюань на мгновение покривила губы. Чтобы завершить снадобье, ей не хватало одного ингредиента – соцветий лисоцвета, но Ху Сюань было лень подниматься и куда-то идти. Она зевнула и прикрыл глаза.

Лао

Лун подкрался сзади – он пробрался в покои через окно – и обвил её плечи руками. Ху Сюань встрепенулась – она успела задремать – и увидела перед собой букетик бледно-синих цветов, отдалённо напоминавших лисий огонь.

Лао Лун был в приподнятом состоянии с самого утра, приподнято было всё, надо заметить, от чешуи до корня жизни. Чувства из него фонтанировали, он и не подумал их скрывать. Даже грядущая война с небожителями не омрачала его настроения. Он был влюблён и счастлив.

«Нужно для неё что-нибудь сделать», – думал Лао Лун.

Он помогал Ху Сюань смешивать снадобья, заваривал для неё чай. Ху Сюань охотно ложилась с ним, если Лао Луну удавалось отвлечь её от работы, но Лао Луну хотелось большего.

Романтики было маловато, вот чего не хватало Лао Луну. Но он, разумеется, понимал, что простые радости влюблённых им недоступны, поскольку положение Ху Сюань в клане Ху ко многому обязывало. Они не могли, например, пойти гулять и держаться при этом за руки или остановиться на полпути под персиковым деревом и поцеловаться. Ху Сюань вообще предпочитала держаться от Лао Луна на приличествующем расстоянии. Повсюду были глаза и уши (и хвосты), и Лао Лун прекрасно понимал, что не стоит создавать повод для сплетен. Ему не хотелось ставить Ху Сюань в неловкое положение, поэтому он делал всё и сразу, стоило лишь им уединиться в покоях Ху Сюань.

Пораскинув мозгами, Лао Лун решил подарить Ху Сюань цветы. Цветы дарят, когда влюблены. Романтично и с посылом. Лао Лун покивал и стал разыскивать подходящие.

В поместье Ху много чего росло, глаза разбегались, но Лао Лун был придирчив, если не сказать привередлив. Ему казалось, что все эти аляповатые цветы Ху Сюань не подходят.

Будь у Лао Луна возможность вернуться на Небеса, он принёс бы Ху Сюань небесные ландыши – выглядят как обычный ландыш мира смертных, но чашечка цветка пронизана золотистыми жилками, растут на облаках и летающих островах, но цветут редко.

Тут он заметил гарцующего по тропинке Недопёска. Чернобурка тоже была в приподнятом настроении, подпрыгивала, виляя при этом всеми пятью хвостами, ударяла пяткой о пятку, что-то напевая себе под нос, – вероятно, это был какой-то танец. На ушах Недопёска криво сидел венок из бледно-синих цветочков, в лапе был зажат чахлый букетик, и Сяоху то и дело нюхал цветы и довольно жмурился.

– А ну стой, – скомандовал Лао Лун. – Где ты взял эти цветы?

Недопёсок испуганно тявкнул и спрятал лапы за спину:

– Ничего я не брал.

– Да не бойся, не отберу, – миролюбиво сказал Лао Лун. – Если скажешь, где растут такие цветы, я подарю тебе мою чешуйку.

В его пальцах появилась блестящая, как надкрылья жука-бронзовки, капелька-чешуйка. Недопёсок уставился на сокровище жадными глазами. Ему нравились блестящие вещи. Он протянул за чешуйкой лапу, но Лао Лун поднял её высоко, чтобы он не мог ни дотянуться, ни допрыгнуть.

– Сначала скажи, где ты их нарвал.

Недопёсок тут же вытянул лапу в сторону: