Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3

Соул Джин

– Я сама, – твёрдо сказала Ху Сюань, пытаясь отобрать у него ступку. – Лисьезнахарство – тайное знание и…

– Да я и не собираюсь выведывать лисьи секреты, – возразил Лао Лун и решительным рывком завладел ступкой. – Я даже смотреть не буду, что ты туда накидаешь.

В этом он, пожалуй, нисколько не покривил душой, поскольку смотрел не по сторонам, а исключительно на Ху Сюань. А Ху Сюань не могла сосредоточиться на работе, пока на неё так пристально смотрят.

Большую часть жизни она провела в уединении, у неё был ограниченный круг общения: брат

и отец, лисы-слуги, несколько лисьих знахарей, члены Великих семей. Последние изредка приглашали её врачевать какой-нибудь особенно тяжёлый недуг, с которым не справлялись их собственные лекари. А теперь в круг вошел и Ху Фэйцинь, которого она любила как брата, и этот забавный лисий дух по имени Сяоху-Недопёсок. Но все вышеперечисленные не вторгались в её личное пространство без крайней необходимости или приглашения. А вот теперь ещё и Лао Лун.

Ху Сюань не знала, как себя с ним вести. Драконы, конечно, представляли определённый интерес, но это всегда были абстрактные драконы, о которых писали в книгах или рассказывали сказки. Ху Сюань вовсе не рассчитывала получить в распоряжение вполне конкретного представителя данной породы, причём получить в распоряжение против собственной воли.

Злого умысла в Лао Луне Ху Сюань не чувствовала, но его присутствие ставило размеренную жизнь Ху Сюань, которую она вела уже несколько тысяч лет, с лап на голову, а то и хвост. Ху Сюань предпочла бы, чтобы её оставили в покое: Лао Лун её отвлекал, заставлял раздражаться по пустякам и думать о посторонних вещах.

Лао Лун между тем, проявляя недюжинную сноровку, точно всю жизнь занимался лисьезнахарством, принялся орудовать пестиком в ступке, размалывая травы. Признаться честно, он ни разу в жизни не толок травы в ступке, но драконы быстро учатся: ему хватило пары взглядов на Ху Сюань за работой, чтобы запомнить, как нужно делать. Ху Сюань ничего другого не осталось, как сдаться, и Лао Лун повадился приходить и помогать ей.

«Ну ладно, – сдалась Ху Сюань, – от этого особого вреда не будет».

Когда пришли лисы-каменщики, чтобы ремонтировать стену, Лао Лун вызвался ими руководить. В строительстве он явно разбирался. Ху Сюань спросила у него об этом, и Лао Лун ответил:

– Я свой дворец построил вот этими лапами. Зодчих лучше драконов не сыскать во всех трёх мирах.

Проверить это Ху Сюань не могла, оставалось только поверить на слово. А вот лисы-каменщики прониклись к Лао Луну большим уважением.

– Жаль только, на стенах нет росписей, – сказал Лао Лун, разглядывая отремонтированную стену. – Совсем как жилище отшельника… Ничего не радует взгляд…

– …и не отвлекает от работы, – строго сказала Ху Сюань, награждая лис-строителей за работу мешочками с лисьей мятой, которая действует на лис так же, как на котов валериана. Маленькие радости лисьего бытия…

Лао Лун тут же присвоил один из мешочков и сунул в него нос. Лицо его сморщилось, он чихнул.

– Что это? – воскликнул он, яростно вытирая чешущийся нос ладонью.

– Лисья мята. Вероятно, её запах слишком силён для драконьего обоняния. Но ты сам

виноват, нечего было совать нос куда не следует.

– А какапчхи… же любапчхи… апчхи… любопытстапчхи… апчхи…

Ху Сюань пришлось зажечь благовония, чтобы смягчить приступ аллергии у дракона. Лао Лун, с красным носом и слезящимися глазами, выглядел жалко.

– На Верхних Небесах такое не растёт, – гнусаво сказал он.

– Не сомневаюсь. – Ху Сюань протянула ему платок.

Лао Лун вытер нос и припрятал платок в рукав. Возвращать платок он, разумеется, не собирался: это первая вещь, которую ему подарила Ху Сюань. Подарком это можно считать с натяжкой, но кто считается с такими пустяками?

[269] Вознесение на «лисьи небеса»

Лао Лун полагал, что делает успехи в «приручении» Ху Сюань. Во всяком случае, та терпеливо сносила его присутствие и позволяла «помогать».

Разговаривать Ху Сюань не слишком любила, полагая, что это отвлекает от работы, но Лао Луну нередко удавалось завязать умозрительную беседу. Проще говоря, Лао Лун принимался что-нибудь рассказывать о Небесах или драконах, лисье любопытство пересиливало знахарскую сосредоточенность, и Ху Сюань задавала один-два вопроса, что-нибудь уточняя.

– Летающие острова? – переспросила Ху Сюань, когда Лао Лун рассказывал о Верхних Небесах, где живут драконы. – Как они держатся в воздухе и не падают?

– И летают при этом, – уточнил Лао Лун. – Древняя магия, я полагаю.

– Древнее драконов? – удивилась Ху Сюань.

– Древнее трёх миров, – торжественно сказал Лао Лун. – Несколько тысяч летающих островов, мой дворец – на самом большом из них, и в нём я царствую.

– О… – сказала Ху Сюань, словно бы оценивая масштабы бедствия… то есть царствия.

Тысячи летающих островов, на тысячах летающих островах тысячи лао-лунов… К такому она оказалась морально не готова и поспешно изгнала из головы эти мысли.

Вошёл Ху Цзин и, застав этих двоих за оживлённой беседой, нахмурился.

– Отец?

– Ху Сюань, – со скрежетом в голосе сказал Ху Цзин.

Этой интонации Лао Лун не понял. Зато Ху Сюань поняла.

– Я помню, отец, – лицо ее посерьёзнело.

– Надеюсь, – только и отрезал Ху Цзин и, бросив на Лао Луна свирепый взгляд, вышел.

– Это он о чём? – осторожно спросил Лао Лун, поглядывая на Ху Сюань.

– Так… лисье, – отозвалась Ху Сюань, едва заметно поморщившись.

– Не любит он меня всё-таки, – сказал Лао Лун с некоторым огорчением.

– Он не любит, когда лисьи правила нарушают.

– Да разве ж я их нарушаю?!

– Сплошь и рядом, – кивнула Ху Сюань. – И быть тебя здесь не должно, и разговаривать ты со мной не должен, не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в лисьезнахарство.

– Но я здесь, – сказал Лао Лун и подумал: «А старому лису придётся с этим смириться. Я дракон, сдались мне лисьи правила!»

У Ху Цзина были полные лапы забот и без этого, он положился на лисью сознательность старшей дочери. И зря.