Диктиона. Пламя свободы
Шрифт:
— Замолчи! — зашипел тот и, подскочив, вцепился в горло посла длинными, выкрашенными в зелёный цвет ногтями. — Когда-то такие как ты сказали мне, что лицо, исторгнутое из среды рыцарства, становится лицом подлого происхождения, а на подлую тварь незачем тратить воду. И бросили меня истекать кровью на склоне раскалённой солнцем скалы. Ормиец спас мою жизнь и стал мне братом. Я продал Серебряную цепь, чтоб отпраздновать его освобождение после того, как выкупил его за Рубиновую подвеску из вашей тюрьмы.
— Оставь его, Сёрмон. — произнёс Авсур. — Он нужен нам живым.
С
— Три часа! — процедил он на прощание. — Иначе вместо Би-3 я подберу что-нибудь похлеще!
— Сёрмон! — с ужасом пробормотал Гаррет, глядя на закрывшуюся за наёмниками дверь. — Вы слышали? Как алкорец может назваться проклятым именем?
— Сёрмон тоже был из рода Канторов, — тихо произнёс Локар. — А этот к тому же из отряда Горных Лисов. Вот уж кто воистину был в нашей армии самыми отъявленными из самых отъявленных.
II
Плененным королям отвели помещение чуть просторнее, и в нём было три длинных широких лавки, прикреплённых к стенам цепями. Однако и здесь было полутемно, мрачно и тихо. Кибелл сидел, уложив на свои колени голову Энгаса, и с задумчивым видом поглаживал его раненную руку. Тот лежал, закрыв глаза, и на его губах плыла умиротворённая улыбка. Вряд ли он сам отдавал себе в этом отчёт. Рана на его руке уже почти затянулась.
Юнис стоял рядом, прислонившись плечом к стене, и наблюдал за ними. Потом вздохнул и отвернулся.
— После воскрешения ты научился творить чудеса. Раньше я не верил этим слухам, но теперь увидел сам. Из-за такой раны вполне можно было потерять руку.
— Можно, — эхом отозвался Кибелл. — У алкорцев, однако, есть такие методы лечения, о каких мы и не подозревали.
— Тебе страшно было умирать? — Юнис с интересом взглянул на него.
— Нет. Я уже слышал голоса предков, пришедших за мной. Мои близкие натерпелись страху больше меня.
— Ты зря вернулся, — Юнис скривил губы в усмешке, когда заметил, как вздрогнул и открыл глаза Энгас. Молнии из глаз Друга короля могли убить кого угодно, но не Юниса. — Я говорю, Кибелл, ты должен был умереть, завершив свою миссию, замкнув круг королей Дикта, защищавших Диктиону от баларов. От Элаеса до Кибелла, от начала до конца. Я был опечален и скорбел вместе со всеми, но когда мне сказали, что ты воскрес, я понял, что это не к добру. Это ещё не кончилось. Ты вернулся, чтоб снова держать меч между нами и враждебным космосом.
— Может, ты и прав, — Кибелл взглянул на Энгаса. — Полежи ещё. Может, мне удастся совсем закрыть твою рану.
— Ты итак потратил на меня слишком много сил, — тот решительно приподнялся и сел рядом с ним. — Я не знаю, зачем боги вернули тебя нам, но я никогда не считал, что зря.
— Теперь уж точно не зря, — мрачно согласился Юнис. — Это вторжение, и нам снова понадобится военный вождь. Кибелл подходит для этой роли, как Аматесу — для роли солнца в этом несчастном мире. Только это, кажется, не балары.
— Нет, не балары, — согласился король Дикта. — Они хитрее и не обременены кодексом чести. Это наёмники, а тот, кто стоит за ними, не имеет ни стыда, ни совести. Я только
— Но мы справимся с ними? — Юнис с надеждой взглянул на Кибелла. — Как всегда.
— Мы в плену. Не забывай об этом. Наш враг, как я полагаю, куда сильнее и опаснее баларов. Нужно готовиться к худшему.
— А алкорцы? Объединение Галактики, выступающее наблюдателем при них? Неужели они не вмешаются?
— Если узнают о том, что здесь происходит. Единственная наша связь с внешним миром — это посольство Алкора, и если пришельцы найдут способ нейтрализовать его, надежды на помощь не будет.
— Зачем ты загнал их в такие узкие рамки? — воскликнул Юнис. — Будь их здесь больше, прилетали бы они к нам с других планет, мы были бы в безопасности!
— На мне лежит большая ответственность, и я слишком хорошо знаю, что не всё является таким, каким выглядит. А алкорцы очень экспансивны и, увы, пока ещё чересчур воинственны. С такими друзьями нужно держать ухо востро.
— И, кроме того, — холодно добавил Энгас. — Пусть король Юнис вспомнит, что Кибелл является королём Дикта, а не всей Диктионы. Никто не лишал вас права занять иную позицию в отношениях с пришельцами.
— Ты не прав, мой милый, — покачал головой Юнис. — Потому что я не мог занять другую позицию. Диктиона выжила и сохранила свободу потому, что мы все всегда занимали одну и ту же позицию. И я всегда доверял мудрости Кибелла, поддерживал его и делил с ним ответственность.
— Тогда о чём речь? — не моргнув глазом, уточнил Энгас.
Юнис смерил его тяжёлым взглядом и вздохнул. Потом посмотрел на снова впавшего в задумчивость Кибелла.
— Что мы будем делать?
— Что? — Кибелл поднял на него глаза и пожал плечами. — В идеале нам нужно выбраться отсюда, узнать, что происходит на планете, оценить силы и возможности противника, уточнить расположение и состояние наших сил и их соотношение с врагом. И уже тогда в безопасном месте строить планы кампании. Но прежде всего нам нужно выбраться на свободу. Тогда у нас были бы реальные шансы.
— Я думаю, что те, кто остался там, готовы к действию, — кивнул Энгас. — Люди ещё не забыли, что следует делать в случае вторжения. Все наши гарнизоны по-прежнему в боевой готовности, и каждый житель Дикта знает, как ему надлежит поступать.
— Онцы тоже не растеряются, — произнёс Юнис. — Они не очень-то поверили в то, что алкорцы — наши любящие братья. Их постоянно снующие туда-сюда корабли только насторожили моих подданных.
— Болотные люди тоже не подведут. У них свои методы борьбы, и я никогда всерьёз не хотел столкнуться с ними на их топях, — усмехнулся Кибелл, но вслед за тем снова помрачнел. — Всё это хорошо, но беда в том, что всё, что будет предпринято ими, — это только подготовка к отражению агрессии. Она будет закончена и потребуется организующая и направляющая сила, — он поднялся и, подойдя к двери, ударил по ней кулаком. — А мы сидим здесь и ничего не можем сделать. И там не осталась никого, кто мог бы принять командование