Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал

Русаковский Олег

20 января пришло известие о том, что боярин Григорий Семенович Куракин [308] разбил татар под Севском и пленил их султана Девлет-мурзу Ширинского.

24 января пришло известие о том, что боярин князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский разбил и отбросил крымского хана под Путивлем.

25 января в Москву доставили татарского мурзу Девлета Ширинского.

30 января посланному к конфедератам дворянину Ивану Желябовскому отправили приказ поворачивать назад.

308

Согласно другим источникам, победу над Ширинским мурзой одержал Григорий Федорович Бутурлин. См.: Курбатов О.А. Русско-польская война… С. 207.

3 февраля умер пленный татарский мурза,

отказывавшийся в цепях от еды и питья.

9 февраля, после того как пришло известие из Смоленска, что польские комиссары уже долго ожидают наших на границе у Шклова, назначили комиссаров для переговоров, старшим – боярина и наместника казанского князя Никиту Ивановича Одоевского, боярина и наместника тверского князя Ивана Семеновича Прозоровского, думного дворянина и наместника шацкого Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина, посольского канцлера Алмаза Иванова и дьяка Федора Михайлова.

13 февраля к польскому королю отправился с письмом Его Царского Величества поручик Тимофей Кишкин [309] , объявляя о назначении комиссаров, которые тотчас выедут в Смоленск продолжать переговоры на границе. Другой гонец, подьячий Иван Казаринов, отправился с письмом от комиссаров к польским господам комиссарам с разъяснениями, что они уже выехали из Москвы, и с просьбой к господам полякам немного подождать их прибытия, потому что путь ныне весьма труден.

15 февраля от польских комиссаров, а именно господина Иеронима Вержбовского, палатина серадзского; господина Кароля Ежи Глебовича, губернатора герцогства Жемайтского; господина Станислава Сарбиевского, палатина мазовецкого; господина Кшиштофа на Бакштах Завишы, великого маршалка Великого княжества Литовского; господина Киприана Павла Бжостовского, референдария и нотария Великого княжества Литовского; господина Яна Храповицкого, подкомория смоленского, прибыл гонец Самуил Богданович с письмом к нашим господам комиссарам. В тот же вечер он был на переговорах на дворе князя Никиты Ивановича Одоевского. Польская сторона весьма жаловалась на небрежение господ русских, которые не явились в срок в январе, как это утвердили предшествующим решением и затем одобрил в прошлом декабре Его Королевское Величество. Из-за этого они, поляки, не получая от наших ни малейших известий в течение двух полных месяцев ожидания на границе, не могут более выносить проявленного к ним презрения и неуважения. К тому же из-за недостатка необходимого пропитания они были принуждены покинуть место, в котором стояли, поскольку оно было весьма разорено. Таким образом, они будут пребывать в отдаленных местностях, частью ожидая ответа русских комиссаров, частью же прибегая к Его Королевскому Величеству, чтобы получить в дальнейшем приказ касательно великого неуважения, которое русская сторона проявила к Его Королевскому Величеству и всей республике.

309

В действительности в 1662 г. Кишкин был капитаном. См.: Веселовский С.Б. Сметы военных сил Московского государства 1661–1663 гг. М.: Имп. о-во истории и древностей Рос. при Моск. ун-те. М., 1911. С. 3–53. С. 31; Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений… Ч. 3. С. 136.

18 февраля господа комиссары, назначенные на польский съезд, а с ними и четверо приказных служащих после молебна в соборе Благовещения были у руки Его Царского Величества и получили свой отпуск.

В тот же день в Москву прибыли господа шведские послы: государственный советник господин Бенгт Хорн, земский советник господин Иоганн Хасфер и полномочный советник господин Андреас Валвик с утвержденной грамотой от шведского короля относительно заключенного недавно в Кардисе вечного мира. Они удостоились пышного приема. Их свита состояла из ста пятидесяти превосходно наряженных людей.

19 февраля русские комиссары выехали из Москвы в Смоленск [310] .

24 февраля Его Царское Величество пригласил господ шведских послов на прием в Грановитую палату напротив собора. Они прошествовали под звуки литавр и труб, сопровождаемые вооруженными драбантами [311] и своей весьма роскошной свитой, до паперти церкви с позолоченными башнями [312] . Отдав утвержденную грамоту, они передали еще одну грамоту о полномочиях и настаивали на переговорах с боярами и советниками Его Царского Величества.

310

Боуш,

который должен был сопровождать комиссаров, задержался в Москве «для переводу свейския подтверженные грамоты». См.: РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1661 г. Д. 2. Л. 118.

311

Вероятно, речь идет о стрельцах.

312

Вероятно, имеется в виду Благовещенский собор.

26 февраля генерал Гонсевский был у господ императорских послов для обсуждения некоторых частных дел.

28 февраля шведские послы были на переговорах с ближним боярином и наместником казанским князем Алексеем Никитичем Трубецким, боярином и наместником суздальским князем Юрием Алексеевичем Долгоруковым, окольничим, генерал-цейхместером и наместником ржевским Богданом Матвеевичем Хитрово, канцлером Ларионом Дмитриевичем Лопухиным и предложили посредничество Его Величества короля Швеции между Россией и Польшей.

3 марта пленный генерал Гонсевский с несколькими полковниками и офицерами был у руки Его Царского Величества.

4 марта шведские послы вновь вели переговоры. Их предложение в этот раз не приняли, поскольку король и Польская республика решили вести переговоры о мире без каких-либо посредников.

5 марта на переговоры пригласили господ императорских посланников, чтобы выяснить, намерены ли они сами ехать домой или ожидать далее.

6 марта Его Величество царь Московский в присутствии господ шведских послов заверил вновь принятый в Кардисе договор о мире, скрепив его своей клятвой и присягой на Святом Евангелии. Это заверение также совершили письменно, запечатав подвесной государственной печатью, и передали шведскому послу.

9 марта польских пленных, генерала Гонсевского и других, отправили из Москвы в Смоленск.

В тот же вечер во втором часу ночи господа шведские посланники принуждены были явиться для переговоров. Во время этих ночных переговоров случился большой спор из-за нескольких пунктов, которые не вполне совпадали в заключенном мирном договоре на русском и шведском языках, а именно в том, что касалось свободной торговли и отпуска пленных [313] .

13 марта спешно отправили толмача Филата Адлера с письмом к великим послам московитов в Швеции для исправления спорных пунктов.

313

В переводе шведской грамоты о ратификации Кардисского мира принимал участие и Боуш, о чем «Дневник» умалчивает. См.: РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1661 г. Д. 2. Л. 118.

15 марта шведским послам вручили подарки от Его Царского Величества. Вечером они вновь были на переговорах, но после долгих споров разошлись, ничего не добившись. Русские, в соответствии с русским подлинником, не желали возвращать шведских пленных, принявших русскую веру. Шведы же, в соответствии со шведским подлинником, намеревались получить назад всех своих пленных.

27 марта генерала Гонсевского по приказу Его Царского Величества отпустили из Смоленска в его отечество через Днепр в Оршу. Он письменно обязался выставить за себя пять русских генералов, бывших в плену частью у коронной, частью у литовской армии, а именно окольничего и воеводу князя Осипа Ивановича Щербатова, стольника князя Семена Лукича Щербатова, стольника князя Григория Афанасьевича Козловского, стольника князя Петра Ивановича Хованского, стольника Ивана Павловича Акинфова.

4 мая из Смоленска выступил с пятью сотнями человек конницы и пехоты генерал-майор Дроммонд, чтобы доставить продовольствие в Быхов и снабдить его свежим гарнизоном.

10 мая отправленный от русских комиссаров к полякам гонец Иван Казаринов вернулся в Смоленск [314] с письмом только от трех польских комиссаров, а именно от господина Глебовича, господина маршала Завиши и генерала Гонсевского. Они уведомляли русских комиссаров, что господа их товарищи отправились к Его Королевскому Величеству, чтобы получить дальнейшие указания, и ныне ожидают на сейме в Варшаве. Как только, однако, те пришлют что-то определенное, они сообщат об этом русским комиссарам. Пока же они желали непременно ожидать дальнейшего решения, поскольку эта задержка возникла только и единственно из-за небрежности русских.

314

Русский статейный список датирует возвращение Казаринова 8 мая. См.: РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 99. Л. 34 об.