Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал
Шрифт:
19 августа окольничий и генерал князь Осип Иванович Щербатов, плененный два года назад на Украине коронным войском вместе с воеводой Шереметевым и до сей поры бывший под стражей у генерала Потоцкого, прибыл в Смоленск из Шклова с греческим купцом по имени Кириак, который выкупил его у генерала Потоцкого за двадцать тысяч флоринов и несколько сороков соболей. Поскольку, однако, Его Величество король Польский предназначил этого воеводу вместе с тремя другими взамен генерала Гонсевского, а генерал Гонсевский обязался своим честным словом отпустить его, грек принужден был уехать без денег за выкуп. Этот воевода Щербатый взял с собой под честное слово около десяти человек знатных русских офицеров и дворян, которые обещали своим хозяевам определенный выкуп. Не было, однако, заплачено ни геллера [317] , поскольку Польская республика объявила, что с этого дня выкуп теряет силу и всех пленных необходимо обменять человека на человека.
317
Геллер (Heller) – мелкая серебряная монета в немецких землях.
В тот же день гонец Иван Богданов выехал от господ комиссаров к полякам из-за их промедления и задержки, а также к литовскому войску ради обмена пленных.
18 сентября в Смоленск прибыли с корнетом Николаем Даниловичем и были отданы
20 сентября упомянутый Медекша выехал из Смоленска в Оршу, взяв с собой десять польских пленных из Смоленска под честное слово.
14 октября пришел приказ от Его Царского Величества из Москвы, чтобы комиссары послали гонца с письмом к фельдмаршалу Журонскому и дали ему знать, что господин думный дворянин Нащокин выехал из Москвы 9 октября в качестве великого и полномочного посла Его Царского Величества к Его Величеству королю Польскому ради весьма важных и тайных дел, направляясь через Новгород, Псков, Курляндию и Вилькомирскую область. Его необходимо встретить на Вилькомирской границе с подобающим уважением, удержав войска и не позволяя враждебных действий. Ведь оба государя, пресытившись враждой, согласились на это посольство, чтобы возобновить прежнюю дружбу и братство и тем лучше упрочить мир.
В тот же день из Смоленска выехал гонец Иван Брянцев с письмом Его Царского Величества к Его Величеству королю Польскому, извещая, что Нащокин отправился из Москвы в Вилькомирскую область и оттуда тотчас едет к Его Королевскому Величеству ради великих и важных дел. Равным образом и великим и полномочным послам Его Королевского Величества дозволяли выехать в Москву, обещая им свободный проезд.
19 октября в Смоленск прибыл господин Иероним Комар, публичный судья и королевский дворянин, посланник от литовских комиссаров, а именно Павла Сапеги, палатина виленского, господина Ежи Кароля Глебовича, генерал-губернатора княжества Жемайтия, господина Кшиштофа на Бакштах Завиши, гроссмейстера [318] Великого княжества Литовского, господина Винцента Корвина Гонсевского, великого казначея и фельдмаршала Великого княжества Литовского, господина Александра Нарушевича, подканцлера Великого княжества Литовского, и господина Киприана Павла Бжостовского, референдария Великого княжества Литовского.
318
Вероятно, немецкий термин Grossmeister соответствует должности великого маршалка Литовского.
21 октября господин посланник Комар был на переговорах у русских комиссаров и передал письмо названных выше господ комиссаров. Они просили прощения за задержку их намеченного путешествия и указывали на четыре причины, по которым устроенный съезд до сего дня не мог продолжиться. Первая – приезд их товарища, господина палатина мазовецкого [319] . 2. Непредвиденное начинание воеводы и окольничего князя Григория Григорьевича Ромодановского на Украине [320] . 3. Промедление думного дворянина Нащокина в предпринятом им путешествии. 4. Соединение русских войск под Смоленском. Тем не менее они обещали продолжить предстоящее дело тотчас, как только прибудут с предписаниями их товарищи, господа польские коронные комиссары, если только не будет военных действий с обеих сторон и им обеспечат свободный проезд для их путешествия. Ведь они уже сдерживали до сего дня литовские войска и равным образом хотели сдерживать в дальнейшем. Относительно же коронной армии они просили Его Королевское Величество, чтобы и те воздержались от всяких враждебных действий до завершения предпринятого доброго дела. Остальное же подробно сообщит их посланник, о полном доверии к которому они ходатайствовали.
319
То есть Станислава Сарбиевского.
320
Вероятно, имеется в виду поход войск Ромодановского из Белгорода на Украину в июне – сентябре 1662 г.
23 октября русские комиссары отправили дворянина Федора Васильевича Протасьева в Москву к Его Царскому Величеству, спрашивая, что предпринять в этом случае, поскольку Нащокин отбыл, а им не давали приказа вести переговоры. Посланнику определили ожидать две недели. Хотя и неохотно, он вынужден был все же согласиться с этим, видя, что иные средства не действуют.
5 ноября в Смоленск прибыл отправленный в Москву к Его Царскому Величеству дворянин Федор Протасьев с приказом комиссарам дать знать Польской короне, чтобы те согласились сначала заключить некое перемирие через назначенных обеими сторонами дворян, а затем вести переговоры о месте и времени их встречи и других предварительных вопросах, касающихся съезда. Если же это перемирие и предварительные соглашения обеих сторон вступят в силу и будут скреплены клятвами, русским комиссарам надлежит, согласно их полномочиям, устроить и обеспечить съезд в соответствии с данными им прежде поручениями.
7 ноября согласно приказу Его Царского Величества отпустили польского посланника Комара. Ему надлежит, чем скорее, тем лучше, через русского гонца по имени Степан Дичков, отправленного с письмом к господам полякам тотчас после прибытия господина Комара для установления перемирия, известить о перемирии и о том, как скоро поляки намерены прибыть, чтобы русские комиссары могли ожидать чего-то определенного.
В ночь с 28 на 29 ноября скончался генерал Александр Лесли, 97 лет [321] . Оставшаяся после него супруга во втором браке родила ему 25 детей, последнюю дочь за два месяца до его смерти. Он прожил с ней тридцать лет.
321
Сообщение «Дневника» о возрасте Лесли, очевидно, неверно. Он родился около 1590 г. и прожил чуть более 70 лет. См.: Murdoch S., Grosjean A. The Scotland, Scandinavia and Northern European Biographical Database (SSNE). University of St. Andrews, 1995–2023. ID 2916. URL:(date of access: 01.09.2022).
Дополнение к 1662 году
Его Величество король Польский созвал сословия Польской короны и Великого княжества Литовского на сейм в Варшаве ради роспуска устроенной в войсках конфедерации. Они, однако, не могли на этот раз никакими средствами отвратить конфедератов от их союза, ибо те требовали полного удовлетворения по вопросу задержки жалования. Поскольку, однако, казна Польского королевства и Великого княжества Литовского не могла обеспечить столь много денег и все запасы были совершенно исчерпаны в этой долгой и тяжелой войне, следовало согласиться на то, чтобы потребовать поборы у каждого в соответствии с его званием во всем польском государстве и Великом княжестве Литовском. Для этого назначили съезд армии Польского королевства во Львове, литовской же – в Вильне и выбрали комиссарами знатнейших
322
По новому стилю. Имеются в виду заседания комиссии литовской государственной казны. См.: Rachuba A. Zabojstwo Wincentego Gosiewskiego i jego polityczne nastepstwa // Przeglad Historyczny. 1980. Т. 71. Nr. 4. S. 705–725 (здесь – S. 707).
Русские войска были полностью готовы и ожидали только, выйдут ли из этих конфедераций шутки или же что-то дельное. Окольничий и воевода князь Григорий Григорьевич Ромодановский стоял со своим войском в готовности в Белгороде. Под Переяславом у него также была довольно серьезная стычка с запорожским генералом Хмелем [323] и пришедшим ему на помощь татарским султаном, в которой обе стороны потеряли довольно лучших людей. Поле боя осталось в конце концов за Ромодановским, который освободил Переяслав от осады, утопил много неприятельских воинов в Днепре и захватил богатый обоз [324] . Боярин и генерал Петр Васильевич Шереметев стоял со своим войском в Севске, оберегая границу от татарского вторжения. Новгородские и псковские войска под началом боярина и генерала князя Бориса Александровича Репнина-Оболенского имели свою ставку в Опочке против литовцев, рыскавших на границе, чтобы разорить Новгородское и Псковское княжества. В Смоленске также находилось довольно русских войск под началом окольничего и воеводы князя Петра Алексеевича Долгорукова в готовности равным образом защищать свои границы и ожидать исхода виленского съезда конфедератов.
323
То есть Юрием Хмельницким.
324
Имеется в виду битва под Каневым 16 июля 1662 г.
Его Величество король Польский явился со всем двором во Львове, чтобы лично смягчить конфедератов. После возвращения с сейма в Варшаве русского посланника стольника Афанасия Нестерова, не исполнившего своего дела, думного дворянина и наместника шацкого Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина призвали из Смоленска в Москву и отправили его как великого и полномочного посла к Польской короне и Его Королевскому Величеству через Новгород, Псков, Динабург, Курляндию и Жемайтию в Варшаву. Эта необычная дорога и совершенно новое доверие [между царем и королем], а также и частая переписка Нащокина с генералом Гонсевским и фельдмаршалом Журонским возбудили недоверие конфедератов против генерала Гонсевского и Журонского. Они вообразили, что генерал Гонсевский, подкупленный русскими во время своего плена, привлек на свою сторону фельдмаршала Журонского, замышляя вместе с ним нечто опасное против конфедератов и всей республики [325] . Некоторые из тех, кто был вместе с ним в плену в Москве, помогали раздувать этот огонь без какого-либо повода или причины. Посему правое крыло войск конфедератов устроило промеж себя тайный совет. Они выбрали из своих рядов маршала мозырского Константина Котовского на замену Гонсевскому и спешно отправили два отряда из Лиды, где помещалась их ставка, в Вильну, один из них – под началом некоего товарища из хоругви старосты жемайтского [326] по имени Ново [327] , другой – предводительствуемый неким Хлевинским. Они должны были без шума и возможно скорее захватить генерала Гонсевского и маршала Журонского, бывших там на съезде, вывезти их из города и покончить с ними. Все это оба предводителя верно исполнили. Ново немедля захватил генерала Гонсевского, никем не охраняемого, в постели, посадил того без какого-либо сопротивления в его собственную карету и поспешил с ним, прежде чем кто-либо опомнился, к городским воротам. По пути, однако, тронутый мольбами и просьбами генерала, он, презрев данный ему приказ, приблизился с ним к войску, перед которым генерал полагал дать ответ в своей невиновности. Когда же они были всего в двух милях от ставки, то туда, вероятно, уже дали знать, что генералу назначили время для ответа перед войском. Боясь, чтобы по его прибытии не возникло смятение среди рядовых, отправили еще один отряд, чтобы встретить людей Ново и покончить с генералом на месте. По приезде генерал, заметив их злое намерение или, вероятно, рассчитывая объясниться, добровольно вышел к ним из кареты, но они без промедления и разговоров застрелили его. Весь отряд вместе с людьми Ново возвратился в Лиду, оставив труп лежать в поле под открытым небом. То же проделал Хлевинский со своим отрядом. Застав маршала Журонского в церкви стоящим на коленях во время службы, его связали и поспешили с ним к городским воротам. Немного отъехав от города, его безжалостно изрубили саблями. Эта жестокость совсем не понравились жемайтским полкам или левому крылу, которые всегда почитали Гонсевского своим генералом. Хотя вообще они и вступили, поставив свои подписи, в конфедерацию наравне с литовскими войсками в отсутствие этого своего генерала, но ничего не знали об этих новых деяниях. Они предъявили обвинения правому крылу, желая знать причину этого предприятия, недостойного христиан. Те же не отвечали ничего, кроме того, что это случилось не без серьезной и важной причины, которую они открыто объявят и представят не иначе как всем сословиям государства на будущем сейме.
325
Русские источники сообщают о частых контактах гетмана Гонсевского с царским правительством, но не о личной переписке его с Ординым-Нащокиным. Известно, что Казимир Журонский выдал проезжую грамоту Ордину-Нащокину для его предполагавшегося проезда через области, занятые конфедератами. См.: Флоря Б.Н. Внешнеполитическая программа А.Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления. М.: Индрик, 2013. С. 26–27. Польская историография называет в числе причин убийства Гонсевского и Журонского их стремление к примирению конфедератов с королем и разногласия по вопросу о выплате жалования. См.: Rachuba A. Zabojstwo Wincentego Gosiewskiego… S. 707–708.
326
То есть Ежи Кароля Глебовича.
327
Имеется в виду Ян Новожинский.