Дневник
Шрифт:
Боже мой, как основательно и нерушимо держатся неустройства российского транспорта! Все последние годы было трудно на железных дорогах – вот почему я не ездила на юг или куда-нибудь подальше от моего города. Все финансовые возможности были – и в очень широких масштабах! – но возможности просиживать на каких-то станциях по несколько суток были тоже – и это пугало.
Вчера по радио (у Тотвенов этот аппарат культурной информации действует) передавали, что советские войска оставили Феодосию. Что делается под Ленинградом – туманно: слухи, слухи, слухи!
Усталость и замученность людей, кажется, достигает последних пределов. По улицам народ ходит медленно, и его шатает (буквально). В городе тишина. Пролетают только машины. Близ филармонии стоит занесенный снегом трамвайный вагон. На Невском замерли на неожиданных остановках троллейбусы. Злая фея Карабос [579] коснулась волшебной палочкой моего города – фея носит имя
579
Персонаж балета П.И. Чайковского «Спящая красавица» (1890; авторы либретто И. Всеволожский и М. Петипа).
Вчера же знакомство с вдовой знаменитого Павла Орленева [580] . Милая бойкая старушка. Живет в уборных Александринки. Там же ютится Горин-Горяинов [581] с женой и бэль-мэр. И у них нет света и тепла. Изредка заслуженные и народные получают индивидуальное подкрепление. Так, на днях 78-летняя Грибунина получила 1 кило мяса, 1/2 кило риса, 300 гр. масла – и от голодовки съела все почти в один вечер. И на следующий день умерла.
580
Имеется в виду А.С. Орленева.
581
Б.А. Горин-Горяинов сыграл в единственном художественном фильме, снимавшемся в блокадном городе, «Варежка» (1942) режиссеров П. Арманда и Н. Любошица. Последний так описывает блокадную встречу с ним: «За столиком сидел маленький, потерявший от недоедания сигарообразную форму человек в пенсне… – На нашей сцене теперь играет музыкальная комедия, и театр отапливается. Живу как отшельник в раковине улитки! Роль крохотная, но это не важно. Другое – где же я буду играть? – В настоящем госпитале на виду у раненых, в цехе, изготавливающем вооружение… – Я почту за честь сыграть в этом маленьком фильме!» (Любошиц Н. Хромой солдат // Киноведческие записки. 2005. № 72. С. 256).
Композитор Асафьев пишет и сочиняет в немыслимых условиях: коптилка, холодная комнатушка, где стоят три кровати, на композиторе капор тещи и дамские теплые кофты. Но – пишет! И это чудесно. И я горжусь и за себя, и за Асафьева. А в консерватории проф. Друскин защищает на днях докторскую диссертацию на тему «Клавесинное творчество и исполнительство в Европе ХVI – ХVIII вв.». Приветствую вас, незнакомый мне профессор Друскин! И горжусь – и за вас, и за себя!
Лишь бы пережить, лишь бы выжить! А там, может быть, и Торгсины будут: Орленева утверждает, что Торгсины уже шествуют в Сибири и на Урале. Если государство даст мне возможность получить овсянку, масло и сахар за мои брильянты и золотые безделушки, я буду глубоко благодарна государству.
На наши деньги масло стоит от 1500–1700 р. кг, мясо – 700, крупа 350–450, хлеб, как крупа. Но достать – даже за такие суммы – невероятно трудно, невероятно сложно. Почти лампа Аладдина.
Сегодня два месяца, как у нас нет электричества, и почти месяц, как не действует уборная.
У меня отек левой стороны лица и ватная тяжесть в ногах. Путь к Тотвенам мучителен: перед глазами – мухи, мухи – и весь город, улицы, дома, снег, деревья, все дрожит. Так, в дрожащем мареве, в сдвигающихся и расплывчатых перспективах и плоскостях, на слабых ногах я совершаю теперь каждое путешествие по городу. Шатает и меня – и это бывает почти смешно: вдруг невидимая сила упорно сносит с прямого пути и почти припечатывает к стене дома. Постоишь, держась руками за стену, оправишься, улыбнешься, покачаешь головой, удивляясь и радуясь, что еще можешь удивляться, – и идешь дальше, до новой забавной девиации.
Начало пятого. Скоро пообедаем своей болтанкой и пойдем лежать до 8–9 часов, когда затопится у мамы печка, чуть нагреется комната, и я на корточках перед огнем буду жарить на углях мокрый хлеб, подогревать воду и ужин и вспоминать, что ведь когда-то у Крафта [582] был изумительный сhocolat des Princes [583] c зеленой начинкой, что у Кестнера [584] была вкуснейшая сливочная соломка и божественное мороженое, что у Елисеева в декабре появлялась земляника и огурцы, а мяса, масла, булок и рыбы было в Петербурге столько, что об этих продуктах никто никогда серьезно и не думал! Да… гастрономические воспоминания и разговоры (и мечты, мечты!!) начинают заполнять досуги и нашего дома, вообще довольно равнодушного к еде за исключением сладкого. Боюсь, что при переходе жизни в состояние богатой русской нормы я сделаюсь большой чревоугодницей и быстро растолстею! Теперь же похудела я сильно – хотя и худеть-то мне было не с чего!
582
Имеется
583
Шоколад принцев (фр.).
584
Кондитерская находилась в собственном доходном доме архитектора В.И. Кестнера: ул. Знаменская (ныне – Восстания), 51 – ул. Спасская (ныне – Рылеева), 20–22.
Юмор пока не покидает. Но злоба растет с каждым днем.
Улыбаться по-хорошему я перестала давно, но заметила это недавно.
10 февраля
Дров уже нет совсем. Расколоты и сожжены письменный стол брата, кресла красного дерева. Сегодня впервые купили дрова на рынке – мешок 120 рублей (дешево!). Хватит на несколько дней. Есть, кроме того, другие дровяные перспективы, которые, быть может, завершу удачно.
За первую декаду февраля в магазинах не выдано ничего.
У нас пока есть масло, сахар, мука, немного крупы – январские выдачи, полученные на днях. Мама главным образом лежит, слабенькая и девичьи легкомысленная. Брат тоже слаб, его пошатывает – раздражается, злится ежеминутно: голод, голод!
Со вчерашнего дня обеды и ужины, кипяток и завтраки, все изысканности голодного стола произвожу в столовой, в печке. Трудно, но зато температура в комнате поднялась до +7°. А для мамы и это радость!
Вчера – Ксения: дистрофия, отеки лица. На днях с фронта приезжал Юра. Настроение этого командира пессимистическое: немец силен, снарядов у него множество, солдаты сыты и тепло одеты. А у нас даже кашу перестали выдавать, кормят супчиками, много больных, вместо масла подкидывают лишние им граммы мяса. Из других источников я слышала обратное: увеличение фронтового пайка, рост надежд на спасение города, уверенность в конце блокады ко дню Красной Армии.
Обстрелы города возобновились. Артиллерия бессмысленно, вслепую лупит по Невскому, по Екатерининскому каналу, по Марсову полю. В дом Ксении (Иезуитская коллегия) [585] попал снаряд, в дом, где раньше была аптека Шаскольского [586] , в дом петровского стиля за Храмом на крови. Спрашивается: что выигрывает германская армия от таких обстрелов и что проигрывает советская армия? Подчеркиваю – речь идет об армиях, только.
На дворе метели, нежные снега, иногда восхитительное солнце. 5 февраля, идучи к проф. Драницыну, смотрела на голубые отсветы снега, на голубое небо, на золотистые солнечные полосы – и вдруг поняла: запахло далекой весной, где-то весна уже родилась и откуда-то медленно пошла нам навстречу. Лишь бы до весны наступила какая-нибудь перемена: нехорошо жить в вымирающем голодном городе, люди которого подобны живым трупам, нехорошо и страшно дожидаться весны в городе, где нет ни воды, ни канализации, где на кладбищах и прилегающих к ним улицах лежат штабелями незахороненные многонедельные покойники, где в неурочные часы рвутся в непоказанных местах снаряды, где атмосфера обреченности и смерти сгущается с каждым днем. Уезжать из этого города мне, однако, не хочется. Живу глупой надеждой, порождением волевых и рассудочных спекуляций – надеждой на то, что выдержу, что выживу, что выйду на какой-то жизненный путь, где снова будут цветы и книги, чистое тело и музыка, человеческие условия быта, человеческая забота о человеческом завтрашнем дне (теперь заботишься лишь о кормушках и относительном тепле хлева и стойла!).
585
К.Н. Попова в 1939 г. была прописана по адресу: Канал Грибоедова, 8, кв. 19. Этот дом (на углу Екатерининского канала и Итальянской улицы) был построен в начале ХIX в. (арх. Луиджи Руска) для иезуитского коллегиума – закрытого учебного заведения, где получали образование представители многих аристократических фамилий.
586
Провизор Б.М. Шаскольский был владельцем нескольких аптек (на Сампсоньевском пр., на Эртелевом пер., на Невском пр.). В данном случае речь идет о доме 27 по Невскому пр., где находился до революции аптечный магазин Торгового дома Шаскольского. Здание было разрушено взрывной волной.
Выживу. Выдержу. Надо так. У меня еще не все расчеты закончены.
Февраль, 14, суббота, днем
После 1 ч. дня над Бассейной так свистели снаряды, что очереди разбежались. Пальба была сильная, но недолгая.
На дворе теплеет – 7°. Мороз нежный, предвесенний. Каждый раз, бывая на улице, чувствую идущую весну. Но ходить все труднее и труднее, отекают ноги – сегодня отекли уже так, что от боли не могла надеть валенки, сижу в летних огромных спортсменках и поэтому мерзну – очень! Пару дней решила не двигаться из дому. А ходить мне надо, надо: волка ноги кормят.