Дневники потерянной души
Шрифт:
– О чем? – уточнил Маура.
– Да хотя бы о пальце своем, для начала. Тебе ж явно его кто-то отрубил, и не случайно. Давай, колись, я твоим геройским подвигам завидовать не буду, - искренне произнес его друг. – С кем ты сражался?
– Да ни с кем, - со вздохом ответил мой хозяин. – И подвига никакого не было. Я просто неправильно использовал то кольцо, с помощью которого должен был выполнить поручение. И не смог его снять, поэтому должен был оторвать вместе с пальцем. Вот и все.
– Вот черт... – горестно и ошеломленно протянул Калимак. – Хмм... пожалуй, это тоже нехилый такой подвиг. Не знаю, смог бы я сам
Глава 26 - Меч правосудия
Наутро, позавтракав в компании Калимака и его родителей, мы оседлали лошадей и продолжили путь к родной деревне. Маура все же подарил повозку семье Брандугамба, хотя Калимак открыто уговаривал его оставить транспортное средство себе, а я внутренне изо всех сил надеялся, что хозяин согласится.
Добравшись без приключений уже к вечеру, мы привязали лошадей в обветшавшем стойле возле ограды имения, наскоро задали им корма из дорожных запасов и подлили в лохань воды из стоявшей у стены стойла бочки. Я уже предвкушал радостную встречу с отцом, обсуждение местных новостей и долгие рассказы о наших похождениях – разумеется, без лишних подробностей.
Калитки не было. Вместо нее в деревянной ограде зияла дыра. Мы недоуменно прошли во двор, спотыкаясь о разбросанный везде мусор, сухие ветки деревьев и разрубленные остатки корыта.
– Что за черт? – нахмурился мой хозяин, а у меня тревожно засосало под ложечкой.
Ступив на порог, Маура окликнул:
– Ранугад! Вы здесь? Это мы, Маура и Бан. Мы вернулись!
– Отец! – вслед за ним позвал я. – Отец, где ты?
Ответа не последовало. В доме стояла мертвая тишина.
Мы растерянно прошлись по захламленным комнатам, оглядели покрытую толстым слоем пыли и грязи мебель, валявшуюся на столе немытую посуду вперемешку с пустыми мешками, обглоданными костями и потемневшими огрызками яблок.
– Надо у соседей спросить, что за хрень тут творится, - решительно развернулся хозяин. – Пойдем, Бан.
Стараясь не поддаваться охватившей меня панике, я молча двинулся следом.
– А, так это вы и есть бывший хозяин Лабин-нег? – поправляя расшитую цветами накидку, хлопала глазами краснощекая изнеженная Лита – дочь хозяйки, вышедшая на порог соседского имения Фенги, куда мы постучались.
– Почему «бывший»? – не понял Маура. – Я нынешний.
– Это ты так думаешь, парень. – Из-за спины девушки показался отец семейства, окидывая нас взглядом. – Разбойники там давно обосновались, не знаете, что ль? Где ж вас носило?
– Скажите, что случилось с Ранугадом? – вместо ответа быстро спросил хозяин.
– С кем? – непонимающе переглянулись они.
– С Ранугадом Гальбасси, с отцом Бана, о котором я просил вас позаботиться! – Маура начал закипать.
– Ах да... Умер он в середине зимы, - наконец вспомнили они. – Ноги промочил, да и слег с лихорадкой. Мы-то пытались его выходить, долго пытались, да стар уж был, бедняга...
Осознав, что я теперь круглый сирота, я резко согнулся от душащих слез, закрыв лицо руками, а Маура положил крепкую руку мне на плечо и прижал меня к себе, собираясь с мыслями.
– Много их там?
– Кого? Разбойников-то? Да с пяток будет, - наморщил лоб сосед. – Это из постоянных. А так иногда и с два десятка набегает, добычу делить.
– Помогите нам их выгнать, - обратился к нему хозяин. – У вас же много крепких родичей. Все вместе справимся. Я вам щедро заплачу.
– Ты что, парень, спятил? Мы не идиоты, чтоб в их логово соваться, ни за какие богатства. Да и заплатит он, как же!
– с издевкой гоготнули они с дочерью. – Ты нам еще за присмотр за стариком должен! Твердил, мол, скоро вернешься, а сам запропастился. Пеняй на себя теперь, и скажи спасибо, что мы добрые и долг у тебя пока не требуем. Но до лета вернешь, а то не поздоровится.
– Прости меня, Бан, - снова обнял меня Маура, прижимая мою голову к груди, когда мы оказались за забором. – Если бы мы оба не ушли, твой отец остался бы жив.
– Но мы же никак не могли не уйти, хозяин... – прошептал я сквозь слезы. – Что теперь будет? Нам жить негде...
– Погоди сдаваться, - сдвинул он брови. – Надо думать, как самим вернуть наш дом.
– Жалкие трусы, - оглянулся он на имение Фенги. – Легко могли бы вместе этих тварей порешить.
* * *
– Никого, – успокоил меня Маура, осторожно осматривая замусоренные комнаты с оголенным ножом в руке. – К ночи, видать, вернутся. Жаль все же, что Эль-Орина здесь нет. Он бы здорово нам помог.
Тут глаза его озарились новой идеей.
– Значит, никогда не перестанут бояться... – протянул он, вспоминая прощальные слова Аргона. Затем дико и горько улыбнулся:
– Так пусть же боятся.
Мы притаились в темном углу комнаты за опрокинутым набок столом. Столешница надежно скрывала нас от посторонних глаз. Вот уже и я услышал грубые крики и нескладное пьяное пение, и постепенно приближающиеся шаги. Судя по шуму, компания была большая, и я очень удивился, когда ввалилось всего пятеро мужиков. Дверь жалобно заскрипела от сильного пинка, комната сразу наполнилась запахом перегара и едкого пота, и я съежился от страха, всем существом надеясь, что сидящий рядом знает, что делает.
– Ну, зажигай скорее! – выкрикнул один из вошедших. – Темень какая, хоть глаз выколи.
– Не могу эту дрянь чертову найти, - откликнулся второй, пытаясь нашарить на полке лучину, предварительно убранную оттуда моим хозяином.
– Да придурок ты недоделанный... – начал еще кто-то, двинулся вперед, тут же попал ногой в большое медное ведро, загремевшее на весь дом, и повалился на пол с грязной руганью.
– Стойте, идиоты, огонь зажечь надо! Берди, окно открой пока!
Названный пошел было к окну, но створки резко распахнулись сами у него перед носом, и он отпрянул от неожиданности.
– Что за дерьмо?!..
На наше с Маура счастье, ночь оказалась безлунной, и даже с открытым окном в комнате было по-прежнему черным-черно.
– Нашел! – гаркнул первый разбойник, чиркая кремнем над щепкой. В одну секунду кремень вырвался у него из рук, а горшочек с вспыхнувшим было огоньком покатился на пол и снова затух.
– Руки у тебя дырявые, - гоготнул его товарищ.
– Да сам он выскочил, мерзавец!
– Бухать меньше надо, Атун!
Словно поддакивая сказанному, тяжелая глиняная крышка подскочила в воздухе и упала обратно на кастрюлю, судя по звуку, расколовшись надвое.