Дневники потерянной души
Шрифт:
– Да мне не те листья продали, ублюдки, - гневно произнес сидящий. – Я раньше пробовал, от них только весело и в пляс тянет. А это какая-то другая байда вообще, с ударной силой действует, да и память отшибает.
– Пусть это будет тебе уроком, - назидательно сказал Маура.
Когда мы на обратном пути проходили мимо реки, Маура свернул с тропинки, подошел к воде и долго пил большими пригоршнями, затем умылся, и я последовал его примеру.
– Ужасно жрать хочется, - молвил он. – А Ильба сейчас еще и нагоняй
– А почему мы позавтракать в имении Талими не остались? – огорченно спросил я. – Хозяйка Аинас так зазывала...
– Да неудобно же, после всего-то, - дернул плечами Маура.
– Тогда пойдемте в нашу каморку, у нас с отцом хлеб и мясо вяленое есть, - предложил я.
– Спасибо, - улыбнулся он. – Приду, как только разборки закончатся. Ты иди, завтракай. Я объясню, что ты из-за меня так задержался.
Я благодарно кивнул. Представать перед разгневанным господином Ильба мне после таких переживаний не хотелось. Правда напрягал тот факт, что Маура в который раз взял всю ответственность и вину на себя.
* * *
– Слушай, купи Рыжинку, а? – предложил Калимак в последний день перед возвращением в Зарак. – Молодая, сильная. У нас уже в стойле десяток, поэтому мы сюда и приехали лишних пристраивать. Я обратно с попутной телегой доберусь.
– А давай, если я запрыгну на ее спину на полном ходу, ты мне ее так отдашь, – сказал Маура, поглаживая блестящие налитые бока гнедой кобылы. – Идет?
Калимак фыркнул.
– Да ну, ничего ты не запрыгнешь. Да и мне что с того? Я их так не отдаю, меня отец прибьет.
– Получишь удовольствие от зрелища, – ухмыльнулся мой хозяин. – И к тому же, ты думаешь, что не выйдет, так какая разница? Ну ладно, знаешь, что... Если промахнусь, получишь полный комплект одежды. Недавно приобрел, еще не потертая.
– И сапоги новые?
– И сапоги тоже.
– Идет.
Мы все отправились в ближайшее поле, уже голое и пустынное – последние колосья были недавно скошены. Калимак отвел свою лошадь подальше для разбега, оставил ее вдалеке и вернулся к нам.
– Давай, – произнес мой хозяин спокойно.
Его друг усмехнулся и тут же оглушительно свистнул, засунув пальцы в рот. Лошадь сорвалась с места и галопом кинулась в нашу сторону, поднимая вокруг себя клубы пыли.
– Самую быструю ему подсунул, – довольно сказал сам себе Калимак, стоя рядом со мной на жарком полуденном солнце. – Ух, навернется.
Я в ужасе открыл рот, поражаясь его беспечности. Предостерегать хозяина было поздно – он уже стоял посреди поля, внимательно глядя на приближающееся животное. Я заслонил лицо руками и отвернулся, в преддверии худшего. Хотя я уже был знаком с его талантом запрыгивать на спины разъяренных буйволов, лошадь все же была выше и скакала гораздо стремительнее.
Не услышав ни крика, ни страшных звуков ломающихся костей, я осмелился приоткрыть глаза. Маура как раз проскакал мимо, прочно сидя на спине кобылы. Я радостно и облегченно засмеялся, а отчаянный всадник, описав еще один
– Ну как? – спросил он, улыбаясь.
– Чертов парень! – пробормотал Калимак сердито. – Забирай ее, – и совсем уже тихо добавил себе под нос: – Даже у меня так не получалось.
Несколько дней спустя Маура и я пошли в лес, чтобы набрать хвороста. Я никак не решался задать мучивший меня вопрос – что хозяин сделал с выигранной у Калимака Рыжинкой, которую я в стойле господина Ильба не видел.
Набрав полную связку сухих веток, Маура повернулся ко мне. Несколько секунд он пристально смотрел мне в глаза, а затем произнес небрежно:
– Отдал я ее.
– Кому, хозяин? – спросил я по инерции, даже не успев осознать, что мой первый вопрос не был произнесен вслух.
– Да так... Одной семье, – ответил он, пожав плечами. – Я ведь все равно не езжу никуда, до Зарака вообще рукой подать. А тем в хозяйстве пригодится.
– Вы бы себе ее оставили!.. – сказал я с сожалением и тут же смутился.
– Ничего, Бан, – улыбнулся он. – Когда мне понадобится, я достану. Держи!
И он бросил мне хворост.
____________________________
[1] Остановите их! Не позволяйте, это враги! Они предатели! Помогите!
[2] Чудовище! Отпусти!
[3] Ты кто? Чего ты хочешь?
Глава 4 - Зимы и лета
Зима в том году выдалась особенно лютой. Мне было уже десять (Маура все же научил меня худо-бедно считать на пальцах, и я был горд тем, что знаю свой возраст). Мороз сковал реку толстым слоем льда, и расколоть его топором или ломом было под силу далеко не каждому мужику. В бедных хибарах ветер свистел сквозь все щели, и от пронизывающего холода не спасали ни плотные одеяла, ни меховые шкуры. Даже в богатых хозяйских домах было весьма неуютно, несмотря на топившиеся очаги – об этом я узнавал от Маура, когда тот забегал к нам в лачугу спросить, не нужно ли чего, и заодно рассказывал новости. Он был одним из немногих, кто осмеливался в самую метель выходить наружу и собирать хворост для очага. Годы, проведенные вдали от всякого комфорта и уюта, закалили его.
Наша печурка была слишком маленькой, чтобы согреть помещение, и мы с отцом быстро простыли – а я, вдобавок к этому, по глупости наелся снега во дворе и сильно застудил горло. Пылая от жара и одновременно стуча зубами от холода, я лежал, свернувшись в комок под кипой одеял, и думал, что умираю. Отец настойчиво предлагал мне поесть, поднося то надоевшую овощную похлебку, то черствый кусок хлеба, царапающий горло. Я лишь вертел головой и отказывался, поглубже зарываясь в одеяла. Есть ничего не хотелось, воды оставалось совсем мало, а набрать ее в реке не было сил ни у меня, ни у него.