Дни мародёров
Шрифт:
Часом позже Сириус и Роксана вышли в коридор, по мнению воинственной школьной медсестры, достаточно подавленные внушительной лекцией о вреде курения, алкоголя, употребления наркотиков и о последствиях подросткового секса.
Они придали своим лицам максимально серьезные и обеспокоенные выражения, но едва за ними закрылась дверь, они переглянулись, фыркнули и, обнявшись, отправились во внутренний двор школы.
Это была клоака, сердце старших классов, международные воды, в которых не действуют законы.
Вот как она меняет людей.
Сегодня там было относительно спокойно. Мародерский насест, разумеется, пустовал — никто не смел посягать на святое место. Один раз на пятом курсе Джейми Кристалл попытался занять его со своей девчонкой и потом две недели чуть что — повисал в воздухе вверх ногами. Сохатый злопамятен.
Сириус усадил на каменный подоконник свою миниатюрную подружку, сам удобно устроился между ее ног, после чего они закутались в мантии друг друга и со стороны стали похожи на двух больших черных птиц. Многие парочки в Хогвартсе делали так с наступлением осени — можно было закутаться под предлогом жуткого холода и преспокойно обниматься и тискаться под мантией. Никто тебе и слова не скажет.
Именно это Сириус и намерен был сделать. Он запустил обе ладони под юбку. В такие минуты ему нравилось наблюдать за ее лицом, за тем, как с непривычки на нем загнанным кроликом мелькал испугсмущениестрах, а потом в черных глазах появлялся сладкий блеск, как она сначала испуганно сжималась, а потом приоткрывала краснеющие губы, хотя сама не замечала этого.
Они целовались — медленно, неторопливо, взасос.
Сириус завелся и прижался к ней еще сильнее, забыв, что они во дворе и тут куча людей.
— Полегче, ковбой, — прошептала Роксана, и Сириус нехотя оторвался, напоследок медленно лизнув ее в щеку.
Потом Роксана напевала что-то себе под нос и листала учебник розовыми замерзшими пальцами, а Сириус курил, облокотившись одной рукой на стену слева, а другую все еще держал на теплом бедре своей подружки.
— «The Rolling Stones»? — спросил он, внимательно вслушиваясь в ее бормотание.
— «Дикие сестрички», — она усмехнулась его гримасе, вынула у него изо рта сигарету и сама затянулась.
В этот момент Сириуса словно в плечо толкнули, и он оглянулся.
Люциус Малфой стоял у выхода, ведущего в виадук, и беседовал о чем-то с Катоном Ноттом.
— Ты куда? — Роксана захлопнула книгу, когда он выпутался из двух мантий.
— Будь здесь, — Сириус стряхнул ее руку с плеча. — Будь здесь! — рявкнул он, когда она все-таки соскочила следом.
Заметив его приближение, Люциус
Серые глаза сверкнули, как лезвие выхватываемого меча. Сириус увидел, как сжалась его рука под мантией, и сам нащупал в кармане палочку.
Все разговоры во дворике стали на порядок тише.
— Ну, как дела, Малфой? — крикнул Сириус, не сбавляя шаг и подогревая в себе злость, которая успела слегка поостыть после всплеска в кабинете директора. Хотелось бы, чтобы здесь сейчас был Сохатый. Но Филч уволок его в неизвестном направлении.
— Что тебе нужно? — прошипел Малфой.
— Тот же, блять, вопрос, — Сириус обаятельно улыбнулся и с ходу толкнул аристократа в грудь обеими руками. Малфой отлетел назад на пару шагов.
Кто-то вскрикнул.
Малфой выхватил палочку. Сириус резанул своей — хлопок заклинания об щит был таким мощным, что опавшие листья разлетелись по земле во все стороны.
— Думаешь, я не знаю, что ты делаешь?
Малфой улыбнулся — удар под дых — у Роксаны та же улыбка.
— Думаю, нет, иначе на пушечный выстрел не подошел бы ко мне... щенок.
«Щенка» Сириус спустить не мог.
Снова удар — снова хлопок, еще, еще, еще, еще хлопок — и они обходят друг друга по кругу, как молодые волки.
Ученики собрались со всего дворика, образовав кольцо.
— Мы ведь с тобой оба знаем, что я и пальцем девчонку не трогал. Стой! — хрипло крикнул Сириус, на миг повернувшись к Роксане — она пробилась к ним сквозь толпу, но замерла, налетев на слова Сириуса, как на стену.
Взгляд Малфоя, острый и страшный, стал совершенно растерянным, когда он взглянул Сириусу за спину.
Люциус весь размяк.
Сириус заметил эту перемену, сузил глаза и усмехнулся.
— Этого ты себе и представить не мог, верно, Люциус? — тихо спросил он, легкомысленно поигрывая палочкой.
Верхняя губа Малфоя дернулась вверх.
Палочка вспорола воздух.
Дворик всколыхнулся криками.
Было чистым безумием устраивать драку в школе, но Сириус ничего не мог с собой поделать — ему хотелось спровоцировать Малфоя, и он это сделал. За себя. За Ане. За то, что ее теперь просто нет на этом свете. За щенка по имени Снитч. За свое детство.
Малфой воплощал все, что он так ненавидел.
Дуэль перестала быть дуэлью.
Ему хотелось крови.
И он ее получил.
Только не так, как рассчитывал.
А все потому, что Роксана, черт-ее-дери, никогда никого не слушается.
Она успела только прокричать: «Люциус, прекрати!», как тот в запале хлестнул палочкой, и Роксану отшвырнуло от них и с силой приложило об каменную кладку дворика.
Толпа ахнула, кто-то из девчонок оглушительно взвизгнул.
Люциус застыл, словно громом пораженный, а Сириус на бесконечно долгую секунду потерял почву под ногами, когда ему показалось, что Роксана уже не встанет, но тут она пошевелилась и села, схватившись за голову.