Дни мародёров

-Joy-

Джеймс выбрался из комнаты Лили, когда на улице уже царила глубокая ночь. Эвансы вернулись еще несколько часов назад. Джеймса разбудил звук ключа в замке. Услышав, как открылась парадная дверь, он нащупал на тумбочке палочку, а когда узнал голоса мистера и миссис Эванс, сквозь дрему наложил на комнату маглоотталкивающие чары. Наверняка Эвансы подумали, что их дети еще гуляют, поэтому сразу отправились спать. А Джеймс только покрепче обнял сопящую как сурок Лили и преспокойно провалился в сон.

Когда он снова проснулся, ночь уже подбиралась к утру, хотя было еще темно. Стараясь не разбудить Лили, он оделся, поморщился, когда футболка задела свежую царапину

на спине (то ли Эванс решила так отомстить за испорченный вечер, то ли это у неё само собой получилось), нацепил очки и вылез в окно. На улице было свежо. Стараясь не шуметь, Джеймс пробрался по скользкой крыше над террасой до трубы и спустился по ней вниз. Пару раз он чуть было не сорвался, но в конце концов успешно спрыгнул на землю. Отдернув рубашку, он задрал голову, чтобы еще раз взглянуть на окно Лили, отвернулся, и нос к носу столкнулся с мистером Эванс.

Пару мгновений Джеймс пялился на него, а он, в синем халате поверх пижамы и с сигаретой в зубах, пялился на Джеймса. Джеймс был готов ко всему, у него даже возникло навязчивое желание снять очки, тем более, что секунды тянулись, а мистер Эванс ничего не предпринимал, просто красноречиво смотрел на него и молчал. А потом медленно сунул руку в карман халата, достал оттуда пачку сигарет, открыл и протянул Джеймсу.

Чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке, и стараясь не упускать карающий взгляд отца Лили, Джеймс осторожно вытянул одну сигарету из пачки и сунул в рот. Руки у него слегка дрожали.

Мистер Эванс достал зажигалку.

Все это время они смотрели друг на друга так, словно играли в гляделки. Джеймс затянулся, так осторожно, словно опасался, что мистер Эванс ему сейчас глаз выжжет, или еще что похуже выдаст, но тот преспокойно убрал зажигалку обратно в халат.

Первые пару минут они просто молча курили, и мистер Эванс глядел на Джеймса сквозь дым, прищурив один глаз.

— Ну что? — медленно произнес мистер Эван. — Тоже решил воздухом подышать?

Джеймс кашлянул и у него заслезились глаза.

— Ага.

— Хм-мпф… — промычал мистер Эванс, и у Джеймса мурашки побежали по оцарапанной спине. — Я так понимаю, мне следует продлить аренду свадебного смокинга? — он пыхнул дымом.

— И что мы теперь будем с этим делать? Чего молчишь? — мистер Эванс наблюдал за ним как кот за мышью, и Джеймсу было от этого взгляда не по себе. Отец часто на него смотрел этим взглядом. — Испугался, что я начну тебя бить? А я думал, ты парень посмелее.

— А я думал, вы спите, — буркнул Джеймс и угрюмо затянулся, сунув свободную руку в карман.

Мистер Эванс фыркнул.

— Ну ты и засранец, Поттер, — протянул он, оценивающе разглядывая Джеймса. — Я тебя принял под своей крышей как сына, а ты… не думал, что ты проявишь к нам такое неуважение после всего, что…

— Я бы проявил его, если бы каждый раз поднимался и спускался по лестнице, — нагловато ответил Джеймс. По правде сказать, от неожиданности и перепуга он чуть не обделался, а такое с ним случалось довольно редко. И когда случалось, давало обратный эффект, он не трусил, а лез мордой в самое пекло. Вот его и понесло. — Или каждый раз накладывал бы на вас чары, чтобы вы этого не замечали. А оправдываться я не буду, я ни в чем не виноват. Я вашу дочь не использую. Я её люблю, — он не думал, что когда-нибудь сможет сказать это так просто. — Вот когда четыре назад я бы, может и использовал бы, потому что я тогда тем еще козлом был. Хотя вы вот думаете, что я и сейчас козел. Но я действительно был бы козлом, если бы позвал Э…Лили замуж, только

для того, чтобы меня им не считали, — Джеймс в сердцах зашвырнул окурок за изгородь. — Хотите — считайте меня козлом. Можете прогнать. Только вот она за мной уйдет, — и Джеймс в самом деле пошел, но тут железная лапа мистера Эванс вцепилась ему в руку повыше локтя и с удивительной легкостью вернула на место.

— Во-первых, никто не собирается тебя прогонять, — строго сказал он, сдвинув брови. — Ты вроде бы взрослый парень, и рассуждаешь иногда как взрослый, откуда эта детская истерика? Я сказал, что ты мне как сын, думаешь я это просто так ляпнул? Ты мне действительно как сын, и я, как отец с огромным удовольствием наподдал бы тебе как следует, но не за то, что ты полез в это окно, а за то, что попался, — тут мистер Эванс зачем-то глянул наверх. — Думаешь, я не заметил, как ты ползешь по этой трубе еще в первые дни ваших каникул? Или вы с Лили решили, что вы — первые, кто проделывает такие штуки? Да если бы не Джейн, я бы привязал тебя к этой трубе и оставил до конца каникул! Или вы думали, что раз мы старше вас — то мы идиоты и ничего не замечаем? И раз я не оторвал тебе твоего дружка еще в первый день, ты мог бы проявить чуть больше сообразительности и быть осторожнее. А раз уж попался, заруби на носу, а лучше на другом месте: чтобы до конца каникул ты не приближался к комнате моей дочери после того, как она пожелает нам с Джейн спокойной ночи. И не лазил в окно, иначе, клянусь богом, я тебе что-нибудь сломаю, Джеймс Поттер, — он выпустил руку Джеймса и с преувеличенной заботой поправил смявшийся воротник его рубашки. — Потом, конечно, соберу обратно, я же врач. Но сначала переломаю. Усек? — он хлопнул Джеймса по плечу.

Джеймс откинул голову назад, высокомерно (и, чего греза таить, пристыженно) глядя на мистера Эванс.

— Хорошо, — мистер Эванс удовлетворенно кивнул. — А теперь… — его брови вдруг снова расползлись, морщины на лбу разгладились, на губах появилась улыбка, а рука, сжимающая плечи Джеймса стала легче. Непринужденно приобняв Джеймса за плечи, он повел его к дому. — Расскажи-ка мне, Джеймс, как прошла ваша сегодняшняя встреча?..

Свадьба у Дурслей получилась идеальной до омерзения.

Идеально-красивая церемония. Идеально-красивый свадебный шатер. Идеально-красивое платье невесты. Идеальный, прекрасный день, о котором мечтает любая девушка.

Окруженные гостями, счастливые Вернон и Петунья Дурсль без устали улыбались и позировали фотографу, и фотографии обещали быть чудесными, но на счастливых взволнованных лицах молодоженов то и дело проступало напряжение и недовольство. А все дело было в том, что гости, подходившие к ним с поздравлениями, в конце стандартной череды пожеланий обязательно задавали этот ужасный вопрос: «А кто этот лохматый мальчик с гитарой? Он кажется очень милым!», или: «А что это за симпатичный юноша фотографируется с вашей сестрой, Петунья? Это её парень?». И все в таком же духе, снова и снова, словно гости устроили заговор.

Петунья в такие минуты переставала улыбаться, на лице у неё возникало такое выражение, как будто у неё вдруг заболели зубы, и она сухо цедила: «Да, это парень Лили. Джеймс Поттер».

И тогда гости непременно восклицали:

«Надо же! А чем он занимается?»

Вернон Дурсль после этих слов немедленно багровел как помидор и отсекал: «Ничем он не занимается! Дешевый бездарный фокусник, да и только!».

А Джеймс и Лили, слышавшие краем уха эти разговоры, давились смехом и веселились еще больше.