Дочь Двух Матерей
Шрифт:
Осенённая внезапной догадкой, Паландора, наконец, вспомнила. Перед нею сидел Рэй Тоур Рэдкл, сын герда Рэди-Калуса. Последний раз она видела его больше года назад, когда его мать уезжала в Виттенгру. Перед тем, как сесть на корабль в порту Озаланды, она с семьёй провела ночь в замке Пэрфе, где киана Вилла устроила ей прощальный приём.
Рэй. Как же он вырос за это время! Как потемнели его русые волосы и вытянулось лицо. Теперь ему должно было быть семнадцать лет. Почти взрослый мужчина, но в глазах его горел всё тот же детский огонёк.
Разгадав эту загадку, Паландора внутренне
— Вы нынче далеко от дома, киан Рэй Тоур, — сказала она, лукаво улыбаясь.
Молодой человек, промокнув губы салфеткой, незамедлительно ответил:
— Ах, не так уж и далеко: каких-то полтора-два часа пути[1], и я буду на месте. Если бы не этот дождь и промозглый ветер…
— Скажите, вам понравилась ярмарка в этом году? — спросила его Паландора, получившая последнее подтверждение своей догадке.
— Да, очень, хотя должен признаться, я не большой любитель многолюдных мест. Но морской воздух Озаланды прекрасен для смены обстановки после шумного Рэди-Калуса, пропахшего расплавленным металлом, сакшо и лошадиным потом.
Паландора рассмеялась.
— Вам так не нравится ваш дом, что вы столь нелестно о нём отзываетесь?
— Отнюдь, киана, я очень люблю мой родной край, и тем больше, чем чаще его покидаю. Но скажите, если не секрет, что привело вас сюда? Ведь и вы не намного ближе к дому, чем я.
Игривое настроение девушки улетучилось. Она уж было запамятовала, как здесь очутилась, и в каком нелепом положении находилась. Нужно было срочно сообразить, что ответить.
— Понимаю, — заметил Рэй, от которого не скрылось её замешательство. — Значит, это всё-таки секрет. Приношу извинения за бестактный вопрос.
— Вовсе нет, — поспешно ответила она. — То есть, да, мне бы хотелось сохранить моё присутствие здесь в тайне, но ваше любопытство отнюдь не бестактно.
Рэй улыбнулся и предложил заказать ей что-нибудь из меню, чтобы ей не пришлось ни с кем разговаривать, рискуя выдать себя. Это заставило Паландору вспомнить о другом, более серьёзном затруднении, связанном с отсутствием денег. Молодая благородная девушка, путешествующая одна инкогнито уже вызывала массу немых вопросов. Не имеющая при себе даже кошелька, она становилась и вовсе подозрительной.
— Благодарю, но не стоит утруждать себя, — ответила она на его любезность, и ей нелегко дался этот ответ. Больше всего ей бы хотелось сейчас получить тарелку ароматного супа и с аппетитом поужинать. Желательно переодевшись во что-нибудь более приличное.
— Я просто желаю посидеть в тишине ещё немного, — пояснила она.
Рэй не возражал. Он не отличался слабым зрением или умом, и видел, что девушка, пребывала в затруднении, природу коего он не мог постичь, но юноша не привык вмешиваться, когда его об этом не просили. Он осушил бокал, и тарелка его давно опустела; ничто не мешало ему подняться и уйти, но он не мог себе этого позволить, не убедившись, что с его собеседницей всё в порядке. Вот только Рэй не мог сообразить, как это сделать в наиболее тактичной манере.
— Тогда позвольте мне хотя бы заказать нам по кружке горячего рябинового пунша с корицей,
— Вы полагаете, здесь найдётся корица? — спросила она.
— Я не полагаю, киана, я в этом уверен. Видите ли, так получилось, что на вчерашней ярмарке я приобрёл целый мешок пряностей для семьи. Так что даже если корицы в этом заведении не окажется, я воспользуюсь моими запасами. А сейчас, разрешите, я вас ненадолго покину.
Рэй поднялся из-за стола и удалился в поисках хозяйки. За то время, что он отсутствовал, Паландора успела как следует осмотреться. Собравшаяся публика шумно обсуждала ярмарку, рост цен на зерно и ткани, достоинства лошадей и прочие деловые и праздные вопросы. На неё никто не обращал внимания, и постепенно её волнение сходило на нет. Иволга с ближайшей картины задорно ей подмигнула, зажав в клюве ягоду дикой ежевики.
— Эта Иволга необыкновенно любезна, — заметил Рэй. Паландора не видела, как он подошёл, и с недоумением разглядывала картину. Что он имел в виду?
Проследив за направлением её взгляда, Рэй счёл нужным пояснить:
— Я говорю о доброй хозяйке трактира. Представьте себе, она лично занялась моим заказом, а, узнав, что вы очень продрогли, просила передать вам это.
Рэй протянул ей большой шерстяной плед. Это и правда было весьма кстати. Паландора уже успела кое-как отогреться, но не отказалась бы от более тёплой одежды, а потому с удовольствием завернулась в плед. Вскоре к их столу подошла невысокая полная женщина с круглым добрым лицом и остреньким носом. Её золотистые волосы были заплетены в толстые косы и уложены на голове наподобие короны. Она принесла им на подносе две стеклянных бокала с дымящимся пуншем и несколько коричных палочек.
— Угощайтесь, — приветливо сказала она, широко улыбнувшись. И шутливо добавила: — Лучший рябиновый пунш в Астуре.
— В Астуре! — ахнула девушка. Так вот куда её забросило! На самую границу Пэрферитунуса.
— Именно так, — ответила хозяйка, приняв её вздох за восхищение. — Правда, стоит отметить, — скромно добавила она, — что наше заведение — единственное во всём городе, которое его подаёт. Наслаждайтесь, господа, и приятного вам вечера!
Хозяйка поклонилась и шустро отошла к соседнему столику, чтобы поинтересоваться, как дела у посетителей и всем ли они довольны. Рэй и Паландора остались одни.
— За встречу, — сказал он чуть тише положенного, как бы намекая на неожиданность и в какой-то степени неловкость этой встречи. Поднял бокал и, кивнув Паландоре, сделал глоток. Она последовала его примеру. Горячий напиток приятно обжигал, а бокал согревал руки. Пунш оказался таким удивительно горько-сладким, с кислинкой, что им невозможно было напиться. Пригубив половину, Паландора уже заранее жалела, что вот-вот ему придёт конец. Рэй видел, как она торопится, и чувствовал, что ему также надлежало поспешить со своим расследованием. Необходимость ускориться лишь заставляла его нервничать и не давала отыскать нужное решение. Наконец он выбрал действовать напрямик.