Дочь Двух Матерей
Шрифт:
С годами Паландора уходила всё дальше от замка. Этому способствовало и расширение её кругозора, и посещение различных мест. В любой край, где ей довелось хотя бы раз побывать, она могла перенестись силой мысли. И если поначалу ей требовалось напрягать воображение и фантазию, чтобы избежать спонтанного возвращения в стены своей комнаты (а тогда начинать приходилось всё заново), то со временем ей всё легче удавалось задерживаться в пункте назначения. Так что и сейчас она с удовольствием слилась с одним из многочисленных ручьёв, стекающих с холма, и позволила течению перенести себя в лоно озера. В этом месте Паландора ненадолго задержалась и нырнула, намереваясь достать до дна. Здесь крылась загадка: в реальности ей никогда не позволяли окунаться в этой части озера. Она бывала лишь в купальнях на противоположном берегу. Но мысленно она настолько
Поверхность озера ещё хранила накопленное за день тепло, но на дне били холодные ключи. Паландора порадовалась тому, что ощущала разницу температур лишь интуитивно: осязать холод было бы куда менее приятно. Она коснулась ступнями мягкого илистого дна и, оттолкнувшись от него, с легкостью выплыла на поверхность.
«Лучше бывать на озере днём», — подумала она. Сейчас здесь было слишком темно. Но несмотря на то, что ей уже не терпелось попасть в Озаланду, Паландора всё-таки решила проделать этот путь последовательно. Как и задумывала изначально, она поспешила из озера в озеро и, наконец, добралась до лодочной станции, примостившейся у городской набережной. Здесь горели фонари, и горожане прогуливались парами и группами. Отдыхая от суеты ярмарочного дня, никто никуда не спешил. На летней сцене бульвара Лиатора давали концерт. Четыре девушки в лёгких бирюзовых платьях танцевали какой-то замысловатый танец, вызывая одобрение толпы. Паландора наблюдала за ними не больше минуты — и вот, ноги сами понесли её на подмостки, где она заняла место среди танцовщиц и начала старательно повторять их движения: сперва неуклюже, но с каждым разом всё увереннее. Вскоре они слаженно танцевали уже впятером, но знала об этом только она. Ритм танца захватил её целиком; в то же время Паландора успевала наблюдать за зрителями. Её взгляд переходил от лица к лицу и наконец остановился на юноше в лиловом камзоле. Он стоял, прислонившись к колонне, и, по-видимому, старался остаться незамеченным, что ему не вполне удавалось. Гордость осанки и безукоризненность платья выдавали его благородное происхождение. Что делал киан на городском празднике? Видимо, то же, что и она, но, в отличие от Паландоры, этот молодой человек присутствовал здесь, так сказать, во плоти, и это было занятно. А, впрочем, что она так впечатлилась, ведь никакого юноши, может статься, и не было, как не было и летней сцены, и зажигательного танца, который она сейчас исполняла. Паландоре хотелось увидеть праздник, и она видела то, что нарисовала ей великая сила воображения.
Она снова взглянула на молодого господина. И заметила, что он тоже за ней наблюдает. Их взгляды пересеклись. В этот момент произошло что-то необъяснимое: если и ранее девушка видела каждую деталь как будто наяву, то сейчас весь мир вокруг неё качнулся и выровнялся, как огромный корабль, поймавший носом штормовую волну, и вот он — тёплый вечер альфера, бульвар Лиатора, открытая сцена, танцовщицы в газовых платьях и она. На сцене. Под рукоплескания толпы. В ночной сорочке. Под ступнями — гладкие доски, а посвежевший ветер щекочет мокрые волосы и развевает юбку.
Что происходит?
И этот юноша — нет, он не просто так смотрит на неё: он её видит.
А, значит, видят и другие?
Музыканты доиграли последние аккорды. Танцовщицы исполнили завершающие па. Их повторила и Паландора, которую даже это открытие не заставило нарушить ритм танца. Выступление подошло к концу и, предоставленная, наконец, самой себе, она сбежала со сцены и поспешила скрыться в тёмной аллее. Её босые ноги запылились, а кустарник больно оцарапал руку.
И если до этого всё происходящее можно было объяснить тем, что девушка заснула, мечтая, и видела слишком реалистичный сон, то царапины на её руке и ощутимое жжение кожи выдавали реальность бытия.
Но ведь этого просто не могло быть!
Надо было срочно отсюда выбираться. Когда Паландора хотела вернуться из своих мысленных путешествий, ей достаточно было подумать об этом, зажмурить глаза и снова открыть их. Не было ничего проще. Но сейчас, как она ни старалась очутиться вновь в своей спальне, ничего не выходило. Рядом слышались голоса. Что-то бурно обсуждали. Или искали?
— А я тебе говорю, их было пятеро!
— Нет. Они должны были выступить впятером, но одна не пришла. Она неважно себя чувствовала.
— Значит она всё же появилась,
«Кому сейчас нездоровится, так это мне», — решила Паландора. Потеряв надежду на скорое возвращение домой, она решила уйти тем же способом, что и пришла сюда. Это было как минимум нелогично — пытаться повторить мысленный путь в физическом теле. Но бедняжка так перепугалась, что не могла трезво соображать. Убедившись, что рядом никого нет, она пересекла аллею и вышла к набережной. Здесь спрятаться было негде. Особенно в таком виде. Паландора разгладила сорочку на бедрах и с досадой махнула рукой. Оставалось рассчитывать на скорость. С этими мыслями она перебежала на другую сторону набережной и ласточкой прыгнула в озеро, стараясь не думать о том, какую реакцию у почтенной публики вызвал столь эксцентричный прыжок. Всё же вода — это была её стихия, и даже в моменты наибольшего смятения она возвращала ей способность к критическому мышлению. Теперь она поняла, как опрометчиво было рассчитывать на то, что ей удастся преодолеть такое большое расстояние до дома. Что доступно в мечтах и воображении, в реальности подчиняется другим законам. Но как так вышло, что она взаправду оказалась здесь, будто по волшебству перенеслась из одной точки в другую? Как ни странно, этот вопрос не вызывал у Паландоры должного любопытства. Она уже давно подозревала, что её мысленные приключения имели более сложную природу и не ограничивались одним лишь богатством фантазии. Оставалось понять, как это работает или, что вернее, как это использовать. Паландора надеялась, что это был всего лишь вопрос времени.
Что касалось времени, она плыла уже несколько минут. Город удалялся, напоминая о себе золотой рябью на воде и нестройным гулом голосов. Если кто-то и отреагировал на её прыжок в воду, то теперь им было её не нагнать. Плавала киана быстро.
Но даже с её скоростью она добралась бы до замка самое раннее к середине следующего дня. Да и сомнительное это удовольствие — плыть и бродить по холмам всю ночь. Девушку клонило в сон.
«Интересно, каково это — спать в воде?» — подумала она. Киана Вилла ни за что бы не позволила ей это проверить. Да и в замке в её распоряжении была, самое большее, ванна. А здесь целое озеро. И некому тебе запретить.
Вынырнув на поверхность в последний раз, она набрала воздуха в лёгкие и быстро опустилась на дно. Здесь было тихо, мягко и темно: идеальное место для постели. И никто тебя не обнаружит. Свернувшись калачиком, девушка тут же уснула.
Едва ли существует много людей, способных спать под водой. Но Паландора, как можно догадаться, не была вполне обычной.
Глава 6
Дневной свет пробивался сквозь толщу воды и расписывал песчаное дно причудливыми узорами теней от колыхавшихся водорослей. Тени словно живые скользили по неподвижной фигуре девушки, ласково поглаживая её. Наконец она сделала попытку потянуться, и целый сонм пузырьков поднялся и заспешил к поверхности воды. Разбуженная их щекотанием, девушка открыла глаза.
И осознала, что с ней приключилась самая странная история, которая только могла приключиться.
Она спала под водой. Несколько часов подряд, до самого утра.
Паландора ни разу не слышала ни о чём подобном, и даже в самых фантастических книгах она этого не встречала.
Но больше всего её удивлял не сам факт, а то, каким он казался обыденным и даже… правильным? Как легко и без усилий она передвигалась под водой, как надолго задерживала дыхание — нет, не задерживала даже. Как будто ей вовсе не требовалось дышать.
Киана с удовольствием потянулась и несколько раз перекувырнулась через голову. Оттолкнувшись от песчаного дна, с лёгкостью выплыла на поверхность и огляделась по сторонам. Второе озеро было самым мелким из трёх. Солнечные лучи освещали его до самого дна, отчего вода казалась прозрачной, как стекло. В ней отражались барашки редких облаков и изумрудные холмы, за одним из которых скрывался город. Отсюда его не было видно.
«Может, вернуться туда?» — подумала Паландора и критично оглядела свой наряд. Ну уж нет, второй раз она не рискнёт показаться на людях в ночной рубашке. Каких только сплетен о ней не наговорят! Лучше поспешить домой, а ещё лучше — изведанным способом. Так быстрее.