Дочь Волдеморта
Шрифт:
Мастер зелий выдержал паузу, а потом поставил на стол небольшую колбу, которую перенес с собой.
— Это мне? — робко спросила Гермиона, пытаясь сгладить дикую неловкость.
— Это вам не поможет, — отрезал Снейп, морщась. — У вашей бессонницы, кажется, совсем иные причины. К примеру, слишком длинный нос.
И с этими словами он пошел к заветному комоду, где волновался околдованный, но не находящий выхода, флакон. Раскрыл один из ящиков, достал оттуда шкатулку и, приподняв крышку, поймал на лету поплывший
— В сущности, мне совершенно плевать, — громко объявил Снейп, не поворачиваясь к ведьме. — Теперь. — Он побарабанил пальцами свободной руки по комоду. — Я больше шести лет не притрагивался к этому воспоминанию. Да и до того только трижды пытался пересмотреть его. Стоило избавиться от этой порнографии давно, вот, пожалуй, и случай.
Он повернулся к Гермионе. Женщина уткнулась виноватым взглядом в прикроватный коврик.
— Понимаешь, просто mon P'ere не захотел рассказывать мне о том, что такого случилось в ту ночь, — залепетала она. — Мы недавно говорили… И я… И он…
— Если бы ваш отец не хотел, дабы вы узнали с подробностями, — тут Снейп премерзко усмехнулся, — что произошло в ту ночь, он не рассказывал бы вам детально, где об этом можно проведать. Ловите, — Снейп кинул ей флакон, и Гермиона с невольной жадностью схватила его. — Тщеславие, — продолжал он, — магглы включили в семерку самых страшных грехов. Идите, Кадмина. Только держите эту дрянь подальше от несовершеннолетних детей.
— Почему? — удивилась уже направившаяся к двери Гермиона.
— Увидишь, — едва слышно буркнул Снейп, отворачиваясь и давая понять, что аудиенция окончена.
* * *
«Любопытство они вообще в грехи не включали», — думала Гермиона, выливая вязкие и тягучие мысли в Омут памяти, который притащила из кабинета окклюменции в свою спальню.
Итак, перед ней воспоминание Лорда Волдеморта о Той Самой Ночи. Пожалуй, и без тайны Снейпа оно стоит довольно дорого. А так — тем более!
Гермиона с трепетом заглянула в каменный сосуд…
Он шел по темной улице, и цель его пути была видна, как на ладони: заклинание Доверия разрушено, хотя они об этом еще не знают…
Он двигался тише, чем мертвые листья, скользившие по тротуару… Поравнялся с тёмной изгородью и преодолел ее.
Они не задернули шторы, он прекрасно видел их, сидящих в маленькой комнате: высокий черноволосый парень в очках выпускал струи разноцветного дыма из своей волшебной палочки, чтобы развлечь маленького мальчика в синей пижаме. Ребенок смеялся, пытаясь поймать дым, схватить его маленькой рукой.
Дверь открылась, и вошла мать, сказала что-то — слов он не расслышал. Ее длинные темно–рыжие волосы падали на лицо. Отец взял ребенка на руки и передал ей; бросив палочку на диван, потянулся, зевая…
Калитка скрипнула, открываясь, но Джеймс Поттер этого не слышал.
Он переступал порог, когда Джеймс выбежал в коридор. Это было просто, слишком просто: тот даже не захватил с собой оружие…
— Лили, возьми Гарри и уходите! Это он! Быстрее! Бегом! Я его задержу!
Задержишь вот так с пустыми руками?
Волдеморт рассмеялся, прежде чем произнести роковые слова.
— Авада Кедавра!
Зеленый свет заполнил коридор и осветил детскую коляску, прижатую к стене, перила, вспыхнувшие как лампы — и Джеймс Поттер упал, словно марионетка с обрезанными нитями.
Волдеморт слышал, как Лили кричит наверху, запертая — но если будет благоразумна, ей нечего бояться… Он взошел по ступеням, с легкой улыбкой слушая, как она делает попытки забаррикадироваться… Многоуровневая защита Дамблдора лишила обитателей дома последнего спасения — возможности трансгрессировать. И у нее тоже не было при себе палочки… Как они глупы, как доверчивы, думая, что друзья обеспечат их безопасность и оружие можно отложить хоть на секунду!
Он заставил дверь открыться, пробившись через поспешно сваленные перед ней стулья и коробки одним легким движением палочки… И вот она: стоит с ребенком на руках.
При виде Него эта совсем еще юная девочка бросила сына в колыбель за спиной и широко раскинула руки, как будто это могло помочь, как будто, если она закроет ребенка собой, он выберет ее и оставит дитя невредимым…
— Только не Гарри, не Гарри, пожалуйста, не Гарри!
— Отойди, — тихо сказал Волдеморт.
— Не Гарри, пожалуйста, нет, убейте меня вместо него!
Темный Лорд медленно приблизился к застывшей с мольбой на лице ведьме. В ее глазах сияла страшная решимость. Он улыбнулся, задумчиво наклонив голову.
От нее волнами исходил животный страх, страх самки, детенышу которой угрожает опасность. Она смотрела в его красные глаза и заслоняла собой ребенка.
Темный Лорд медленно и задумчиво опустил палочку в карман черной мантии и сделал еще один шаг вперед. Теперь он стоял прямо перед ней.
Во взгляде больших зеленых глаз страх смешивался с трепетом и… любопытством. Лили облизнула пересохшие губы.
— Ради Гарри я готова на всё, — дрогнувшим голосом прошептала она.
— Ребенок умрет, — склонил голову Волдеморт.
— Умоляю вас…
Он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Тело Лили пробила дрожь, и она вжалась в прутья колыбели. Женщину знобило.
— Где Джеймс?
— Твой муж мертв.
Она содрогнулась от ужаса, но не отрывала от него трепещущего взгляда. А Волдеморт смотрел в ее глаза и улыбался. Он наслаждался этим коктейлем эмоций, которым она угощала его через свои огромные зеленые глаза.