Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

Я хочу научить тебя пользоваться Красной магией. Разбудить твое звериное начало. Интересно?

— Очень, — выдохнула Гермиона, благоговейно глядя на Тэо. — Но как?

Он усмехнулся со странным выражением лица и пояснил:

— Нужно оставить на время палочку, да и прочие проявления цивилизации. Воссоединиться с природой и ощутить полную незащищенность. — Маг прищурился. — Есть один ритуал. Но он поначалу довольно болезненный. Это не остановит тебя? Всё, чем мы занимались раньше, было иллюзией, миром фантазии. Готова ли ты к реальности? К жесткой, суровой

яви?

— Готова, — уверила его Гермиона. — Что нужно делать?

— От тебя потребуется только не есть какое-то время. Лучше всего с пятницы. А наш маленький эксперимент проведем в субботу ночью. Идет?

— Хорошо, Тэо. Я согласна.

* * *

Вниз по склонам гор Южно–Карпатского хребта, среди которых пряталась от маггловских глаз магическая гимназия Волдеморта, уходили на многие километры густые хвойные леса. Именно сюда, на поляну, окруженную громадами вековых елей и сосен, привел Тэо свою спутницу в ночь с субботы на воскресенье двадцать четвертого ноября.

Здесь почти не лежало снега, обильно укрывшего территорию Даркпаверхауса несколько дней назад. Но было довольно холодно.

На небольшой поляне горел костер. Высохшее дерево с обломанными ветками лежало от него неподалеку и могло послужить импровизированной скамейкой. Еще Гермионе бросился в глаза высокий деревянный столб, глубоко врытый в землю: на нем были закреплены тяжелые железные цепи с кандалами. А на земле она заметила сваленные в кучу на клетчатом пледе хлысты и плети. Всё это выглядело довольно устрашающе. И в то же время предстоящее интриговало ее.

Тэо швырнул в огонь ветхий пергамент, послуживший порталом, перенесшим их на место. Гермиона поежилась.

Ее спутник между тем устроился на сваленном дереве поближе к костру.

— Вынужден тебя огорчить, но придется раздеться, — сказал он, грея руки у огня. Гермиона несколько растерялась от столь неожиданного предложения. — Что? — насмешливо спросил Тэо, поднимая на нее поблескивающие в свете пламени глаза. — Думаешь, я не видел голых женщин?

— Да нет, — пробормотала она, неуверенно начиная расстегивать мантию. — Мы что, — леди Малфой вспомнила всё, что Тэо говорил раньше о Красной магии, ее эротичности и половом инстинкте, — будем заниматься сексом? — спросила она, с невольной стыдливостью откладывая в сторону детали своего гардероба.

— Не сейчас, — хмыкнул маг, и от этой непосредственности в Гермионе странным образом поубавилось робости. Любопытство снова занимало свой запретный пьедестал. — Сначала полная беззащитность, — продолжал колдун, — и единение с природой. Дай мне свою палочку.

— Держи, — Гермиона покорно рассталась с единственным оружием и вздохнула.

— Раздевайся полностью, — велел невозмутимый преподаватель изучения нечисти.

Она сложила свою одежду на край поваленного дерева и, шмыгнув носом, поежилась. Дул ледяной ноябрьский ветер. На небе, высоко над ними, среди россыпей звезд ярко горела полная луна. Тело покрылось гусиной кожей, начинали стучать зубы.

— Воспаление легких мне обеспечено, — просипела молодая ведьма, подходя к костру.

—

Вот уж навряд ли. — Тэо протянул ей глиняную плошку с каким-то отваром. — Выпей. Это несколько свяжет твои магически способности, — предупредил он. — Ты — сильная ведьма: даже без палочки сумеешь воспользоваться Черной магией. Я наложил мощные связующие чары на кандалы, и всё же это не повредит. Черная магия нас сегодня не интересует.

— Вот забавно будет, если окажется, что ты маньяк, приятельствующий с моим старым другом Гарри Поттером, — хмыкнула Гермиона, отхлебывая терпкий горячий отвар.

— А Гарри Поттер и тебя хочет прикончить? Я думал, он преследует только Темного Лорда.

— Не знаю, — Гермиона сделала еще один глоток. — Плети для меня? — помолчав, спросила она.

— Разумеется. Я предупреждал, что поначалу будет довольно неприятно.

— Я и не спорю. — Она чихнула.

— Давай начинать, — Тэо забрал у обнаженной ведьмы пустую плошку, — а то и вправду схватишь простуду. Пошли. Фигурка, к слову, неплохая.

— Спасибо, — ежась, буркнула Гермиона.

Он подвел ее к столбу и нагнулся, подбирая с земли кандалы.

Женщина вздохнула и протянула руки. В ее голове было странно пусто, казалось, разум отказывался участвовать в подобном мероприятии. И хорошо. Красная магия и рассудок — субстанции несовместимые…

Металл оказался ледяным и тяжелым.

Покончив с оковами, Тэо осторожно вытащил из волос своей покорной жертвы серебряный гребень. Густые каштановые локоны рассыпались по плечам. Он отбросил гребень на ворох одежды и, отойдя, склонился над пледом.

— Стань лицом к столбу.

— И сколько же ударов ждет доверчивую глупую девочку? — спросила Гермиона, отворачиваясь и прижимаясь к холодному шершавому дереву. Почему-то происходящее не пугало ее настолько, насколько, пожалуй, должно было. Внутри плясал какой-то своеобразный страх: замешанный на любопытстве, он едва ли не возбуждал ее.

— Начнем с двухсот.

Боль прошлась по спине обжигающей полосой. Гермиона вжалась в холодное дерево. След на коже пылал, будто все нервные окончания разом прильнули к этому месту. Но вот что-то рассекло воздух вновь, и еще один жгучий удар лег на ее спину, перекрещивая первый. Кончик хлыста, которым орудовал Тэо, ожег руку. Гермиона впилась зубами в губу.

Три, четыре, пять… Он что, стегает до кости? По ощущениям очень на то похоже! Шесть.

Она дергалась от каждого нового взмаха, но упорно молчала, крепко стиснув зубы. Казалось, всё вокруг уже должно быть в крови.

Новый удар плети неожиданно прошелся по ногам чуть выше сгибов колен. Гермиона взвыла и, словно подкошенная, сползла на землю, обнимая столб. Под ногтями остались кусочки коры и мха.

Воздух свистнул как-то иначе, и новая боль, иная, впилась своими когтями в ее тело.

Кажется, теперь это был пучок розог. Гермиона изо всех сил сжимала деревянный столб и боялась повернуться, всем телом съеживаясь от каждого нового хлесткого удара, от каждого свистящего звука, означающего приближение боли.