Долгая заря
Шрифт:
— С двумя парашютами зараз? — ехидно прищурился я.
Десантник задумчиво потер округлость живота.
— Штабная болезнь… — вздохнул он с уныньем. — Бегать начал! Представляешь? Да-а… А ведь, как лось носился… Повторим?
— Закусим!
Радиофон в кармане деликатно завибрировал, и я быстренько поднялся на второй этаж, в кабинет.
— Алло?
— Здравствуйте, Михель, — ответила трубка.
— О, Маркус! Рад вас слышать!
— Поздравляю с днем рожденья, Михель! Хотя и понимаю, что пора бесхитростных восторгов давно миновала.
— Увы! — вздохнул я. — Та же мысль посещала недавно… Время не считается с нами, не хочет замедлить гонку жизни даже на долю секунды!
— Да-а… — Маркус неожиданно хмыкнул, и мне представилась его легкая улыбка. — Михель, я хоть и на
— О, давно это было… Ну да, помню. Герхард не прост, но человек вполне достойный.
— Я тайно передал ему услышанное от вас тогда, и он внял… Всё бы хорошо, но в Лондоне и Париже решили, что, раз Вашингтон отошел от европейских заморочек, то теперь они «держат зону»! Послы Британии и Франции явились к Шрёдеру где-то неделю назад, и потребовали, чтобы он подписал «Канцлер-акт»…
— Волки позорные, — выцедил я. — «Лягушатники» — ладно, там после Де Голля пусто, а вот «наглосаксы»…
— Как-как? — засмеялся Маркус. — А-а! Шутки великого и могучего! «Наглосаксы»… Хм. Надо запомнить! Так они же устроили Шрёдеру тотальный буллинг! Да-а! Макают в дерьмо и в прессе, и в эфире! Доходит до сущего непотребства — намедни супруге Шрёдера, Дорис Кёпф, когда та заходила в магазин «Дуглас», подбросили в сумочку духи «Эсти Лаудер» — и обвинили в краже!
— Позорники!
— Да! А потом какой-то британский таблоид стал разгонять тему, что Герд симпатизирует нацистам, а еще наставлял рога своей жене с известной телеведущей Сандрой Майшбергер — и немецкие инфопомойки радостно подхватили эти вести. В результате за спиной Шрёдера — гнусные шепотки, а Дорис так и вовсе ревнует мужа к каждому фонарному столбу…
Я задумался.
— Михель? — осторожно воззвал Вольф. — Ау?
— Я тут. Маркус… Надо срочно переходить к «прямым действиям». Надеюсь, у вас найдутся верные мальчуганы в ФРГ?
— А как же!
— Смотрите… «Канцлерская папка», тот самый «Канцлер-акт», действительно существует. Есть такая «Бумага Рикермана», в которой всё изложено. Она находится у генерал-майора Герда-Хельмута Комоссы. Ее необходимо выкрасть — и разослать копии во все крупные газеты Западной Германии! Ход нужно сделать дерзкий — по сути, признать, что все канцлеры до Шрёдера являлись предателями! И лишь один Герхард не ездил в Вашингтон за «ярлыком на княжение». Только нужно обязательно добиться… Не, «прессуха» тут не годится… Лучше будет, если бундестаг организует что-то вроде спецкомиссии, а Комосса — и заодно Эгон Бар! — пусть скажут под присягой, существовал ли «Канцлер-акт». Генерал-майор Комосса числился начальником МАД, Ведомства военной разведки ФРГ, а Эгон Бар был ближайшим доверенным лицом Вилли Брандта, дослужился аж до статс-секретаря в Ведомстве федерального канцлера и министра по особым поручениям. Люди серьезные и, думаю, только их слова смогут перевесить брехню продажных медийщиков…
— Danke, danke schon! — Маркус Вольф от волнения перешел на немецкий. — Спасибо, Михель! Я немедленно займусь этим. Счастья вам, любви, добра и долгих лет жизни! Пока!
— Пока…
Я отложил радик, и поглядел за окно, на темнеющее небо. Закат отгорел, и в густой синеве игольчато просияла первая звезда.
— Миша-а! — воззвал Ритин голос. — Мишечка! Ты где? Девочки хотят танцев!
— Обжиманцев! — плотоядно ухмыльнулся я, и крикнул: — Иду-у!
— Танцуют все! — взвился Дюшин призыв, и грянул модный синхрозонг…
Глава 6
Среда, 8 октября. День
Франкфурт-на-Майне, Хеллерхофштрассе
Юргена Штёбе повысили не так давно, отчего свои хлопотные обязанности он исполнял весьма ревностно, как будто благодаря руководство «Франкфуртер альгемайне цайтунг» за то, что заметили и продвинули.
Юрген начинал простым корреспондентом, выделяясь из общей массы усердием и особой пронырливостью. Само собой, нередко погоня за сенсацией окрашивалась в циничные желтые тона, зато какое торжество ощущаешь, раздобыв пикантный снимок или первым «застолбив» горяченькую новостишку!
Редактор отдела новостей ухмыльнулся,
Озабоченно выпятив нижнюю губу, он потеребил ее. Время, время… Где б раздобыть или прикупить пару-тройку лишних часов…
Верстать пора, а первая полоса пуста. Заерзав, редактор с мрачной тоской поглядел в окно. Солнце село… Опять домой затемно возвращаться… Да какое «домой» — работа не сделана!
— Господин Штёбе? — зарокотал басистый голос.
Юрген крутнулся в разболтанном кресле к посетителю, рослому блондину с глазами льдистого голубого цвета, настоящей «белокурой бестии».
— Вы ко мне? — нетерпеливо осведомился он.
— К вам. — Блондин, не чинясь, занял скрипучий стул. — Хочу предложить вам материал… Можно сказать, «гвоздевой».
— Вот как? — Штёбе отвалился на податливую спинку и сложил руки на животе.
— Вот так, — твердых губ посетителя коснулась мимолетная улыбка, холодноватая и безразличная. — Здесь, — он выложил на стол файлик, набитый сканами, — копия так называемого «письма доктора Рикермана» от четырнадцатого сентября девяносто шестого года. Да, безусловно, в письме можно найти определенные странности, начиная с того, что никогда человек с фамилией Рикерман не занимал пост государственного министра, как тут указано. К тому же… это явствует из текста, «доктор Рикерман» работал в контрольном управлении Федеральной разведывательной службы, и тогда он или она могли бы состоять в должности руководителя департамента, но никак не министра. — Скупая улыбка тронула губы гостя, искривив их, будто в гримаске неудовольствия. — Я не зря перечисляю те изъяны, которые вами, как человеком опытным, сразу же будут отмечены. Добавлю еще, что письмо отпечатано на машинке старого образца, без стандартного шаблона, да и обязательная отметка о принятии документа отсутствует. Однако все эти придирки совершенно не важны. Важна суть, изложенная в письме! А в нем разглашается информация, проходящая под грифом «Строго секретно»… Конкретно — о «Канцлер-акте».
— Ага… — скучающий, рассеянный взгляд Штёбе моментально сфокусировался. — А подробней? Кстати, как мне обращаться к вам?
— Зовите меня Хольгер, — прогудел визитёр. — Этого достаточно.
— Я внимательно слушаю, Хольгер.
Тот кивнул. Выложил ксерокопии из файлика, и опустил на них мощную пятерню.
— Можно сказать, что в письме вскрывается правда о «Канцлер-акте», об этом постыдном документе, унижающем и власти Германии, и ее народ. Двадцать первого мая сорок девятого года американцы заключили с Германией секретный договор, после чего каждый вновь избранный канцлер, еще перед присягой, должен был сначала посетить Вашингтон и подписать тот самый «Канцлер-акт». — Хольгер криво усмехнулся. — Ну, для владык прогибаться — в обычае. Насколько помню, мелкие русские царьки ездили к монгольскому хану за ярлыком на княжение, а наш Генрих IV на коленях вымаливал корону у ворот Каноссы… Но нация-то чем заслужила этакое поношение? Но вернусь к письму. Итак… Ну, не буду касаться всех пунктов и подпунктов, сразу выделю основное — согласно условий секретного договора, союзники по антигитлеровской коалиции изымают золотой резерв ФРГ в качестве «гарантии»… и сохраняют контроль над средствами массовой информации Германии вплоть до две тысячи девяносто девятого года! Не верите? — сощурился он. — А вы подумайте! Зря, что ли, и ваша газета, и «Ди вельт», и «Бильд» так усердно полощут Шрёдера? Ведь все канцлеры, кроме него, все — от Аденауэра до Коля! — подписали «Канцлер-акт», соглашаясь с ущемлением суверенитета ФРГ! И кто они после этого? Да не более чем пешки в руках союзных держав! — Хольгер обеими руками сгреб бумаги в сторону Штёбе. — Пользуйтесь.
Юрген, словно тасуя, перебирал сканы и «ксеры».
— И сколько вы хотите за всё это? — пробормотал он, все смелее размышляя о роскошной передовице.
— Один пфенниг! — ухмыльнулся посетитель.
На следующее утро «Франкфуртер альгемайне цайтунг» вышла с аршинными заголовками: «Все послевоенные канцлеры — предатели?» Да еще и фотографии подобрали самые невыгодные — у Эрхарда лицо глупое, Шмидт рот перекосил, Коль дурачится, язык показывает, хоть и рядом с Эйнштейном не стоял…