Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

Кремпа Анна

Доргильс находится на границе двух королевств. Наш дом – вблизи водопада, который является самым священным местом всего Авалона. И именно здесь, где равны все: готтос, гентас и простой человек, – именно тут можно наблюдать лицо всего нашего честного народа. Все их мерзкие и неприятные черты, но также и все те добрые и искренние, например, таких как Эбби. Она была ангелом! Ох, она есть ангел и свет среди всей этой темноты, как луна в ночи. И тётушка Шарлотта, что помогает нам до сих пор. Даже принц Омине оказался не так страшен, пусть и из эгоистичных побуждений пригрел нас на ночь в своём доме.

Я

знал, что во сне брат не может слышать моих мыслей, поэтому решил обдумать всё сейчас, что нужно было, перед тем как рассказать это ему. Ведь не всегда можно говорить всё, как есть – мы смертные существа, мы оказываемся очень часто неправы. Поэтому, устроившись на подушке немного удобней, я вздыхаю, кропотливо перебирая у себя в голове план утреннего побега. Завтра коронация Редвульфа. Завтра у меня последний шанс его убить.

Значит, коронуют его в замке, после он скажет свою речь при всех на площади. А затем он проедет по своим новым владениям – по нашему Доргильсу, что никогда не принадлежал ни Готтос, ни Гентас, ни людям. Разрываясь речами своей фальшивой благодарности перед нашим народом, он выскажет слова радости. По сравнению с папой, всё, что сделал Редвульф для веры в него – запугивал и убивал – и взгляда не стоит, но испуганные жители так не посчитали. Конечно, это ведь не у них отняли родителей.

Завтра рано утром (часа в четыре) я возьму свою катану и свой арбалет, чтобы защитить честь своей семьи. Выхожу я так рано, чтобы подобрать удобную позицию на холме за деревьями. Это было мне на руку, ведь он находится у главной площади. Там меня не заметят, если грамотно спрятаться. Я проверю всё, чтобы мой план не сорвался. Стрелять из арбалета на дальнее расстояние я умею уже давно благодаря тренировкам с папой… Поэтому убить Реда с первого выстрела не составит и труда. Сделаю это, и скроюсь. Место тоже нужно выбрать удачное для погони, как-нибудь в обход, чтобы остаться незамеченным. Я уже и до этого исследовал холм и мои “прятки” обещали быть успешными.

Для брата я уже подготовил записку под своей подушкой. Вряд ли он проснётся раньше меня или во время моего побега из дома – поэтому там всё честно. Я уже не помнил, знает Эдви об этом или нет, просто понимал, что братик доверяет мне, тем более что письмо очень трогательное, в мою поддержку сыграет.

Эдвине, я должен быть там.

Я должен отомстить за нашу семью и за нас самих.

Пусть они знают, кто такие Теноверы. Пусть дух нашего отца возвысится над телами его предавших. Пусть терзают их муки смертные, как нашу маму терзала последняя рана.

Я никогда их не прощу.

Ни Роксонию, что назначила его нас убить, ни самого её старшего сына – генерала Редвульфа, ни его подлой команды диких негодяев.

Нет, я не повредился умом. Я всё ещё люблю тебя и не перестану благодарить Богиню за то, что она оставила тебя со мной.

Но

гентас не спасти. Их народ отравлен этой злостной правительницей. И я навсегда хочу стереть их дрянные помыслы с лица земли.

Как говорил отец: “Справедливость вершим мы сами”. И я отправляюсь в путь, чтобы рассказать это всему миру.

Когда ты проснёшься, ты скорее всего уже не найдёшь меня рядом. Пожалуйста, не сердись. Пожалуйста, не иди следом. Я пишу тебе это, потому что знаю, что ты отправишься меня искать. Я переживаю, что ты можешь заблудиться в лесу, поэтому знай, что я буду стрелять на главной площади Доргильса, там, где сломан фонтан.

И не мешай моему плану, брат. Во имя любви к тебе, я обязательно вернусь.

–Твой Ботта

Я рассчитал всё так, что Эдвине проснётся, когда я уже буду с ним. Спит он всегда долго, если не разбудить. Тем более мы задержались допоздна в библиотеке. Плюс к тому, я замучил его вот такими вот разговорами:

– Эдвине?

– Что-то случилось, Ботта?.. – он зевает и потягивается, обнимая край своего одеяла. Мы спали в комнате родителей, Эбби сказала, что так будет спокойнее. Она так решила, смотря на наши кислые лица, не понимая, что они таковы уже не из-за трагедии, а из-за этой коронации!

– Ты никогда не думал, про то, где мы могли быть до рождения?

– Ну, я…

– Мне просто кажется в последнее время, что я начинаю про это вспоминать!

– Я смутно представляю что-то яркое и тёплое. А ещё это ощущение защищённости, будто кто-то пришёл скрыть меня от одиночества. И гигантский глаз, смотрящий слёзно на всех, ожидая нашего решения…

– Забавно, а ты мне ещё так ярко не признавался, что с ума сошёл, лейтенант Песчаный Берег!

– Эй! Сам просил рассказать правду?!

– Хах… Ладно-о! Ну, если честно, мне всегда казалось, что я знаю что-то великое, но ещё не добрался до раскрытия тайны сотворения нашего мира.

– Да?.. Так ты, значит, великое чувствуешь, а я с ума сошёл? Арх! – злится он и толкает меня упасть на подушку, отчего я лишь больше смеюсь, прося прощение. – А вот мама говорила, что свет – дело рук Богини. Что она, наверное, и подарила нам всем эту жизнь.

– Но, Эдвине, ты сомневаешься!

– Я больше верю звёздам… Их свет я каждую ночь вижу, а вот мамины слова проверить нелегко…

– В этом и заключается вера. Ты доверяешь, как, например, ты доверился маминым словам. Мы с тобой точно всё разведаем!

– Так точно, сержант Пуховичок! А теперь спать может?

– Время детское!

– У тебя сегодня рот не закрывается… Бесишь!!! – Эдви отворачивается и начинает тихо сопеть, как обиженный ёжик. – Сладких снов, Ботта.

– Спокойной ночи, Эдвине…

Я знал, что спать мне нельзя, оставалось терпеть до назначенного часа. Кровь бурлила во мне, как и мысли в голове – всё хотело поскорее свершить месть за маму и папу. Эдвине ничего плохого не ощущал, потому я решительно собрался с духом, готовясь к исполнению задуманного. Может моим планам не суждено сбыться, но я не оставлю глас своей светлой мечты неуслышанным. Мне нужно сражаться.