Должница
Шрифт:
– С простреленной рукой ты ее также бы не раздел, - выплевываю я, почти стоя на его руке, - думал, что я оставлю ее одну вместе с таким ублюдком, как ты?
Зрелище было отвратительное, он едва не захлебывался своей слюной от беспомощности.
– Я все расскажу… только убери ногу, убери! – визжит, как девчонка.
– Все расскажешь? – стою на простреленной руке.
Руку уже ни по кусочкам не собрать, ни нитками не зашить. Мелкое отродье вновь срывает свое горло. Сжимаю челюсти и наношу удар ногой прямо по ребрам. Еще
Он замолкает, потому что элементарно не может дышать. Даю знак, и его тут же хватают за шкирку, усаживая на стул.
– Встанешь, и ты труп. А теперь рассказывай… С самого начала.
Зрелище заставляет поморщиться. Его глаза на мокром месте, а сам он пытается откашляться, прижимая руку к простреленному плечу.
– Дайте ему уже что-нибудь! Чтобы говорить мог! – сжимаю челюсти от нетерпения.
Нет времени ждать. Мои ребята вливают в него алкоголь. Поможет на первое время.
И я бы хотел забыть, что происходило в следующие полчаса, но это жизнь, которую я выбрал сам. Жизнь, лишенная жалости, в которой информация ценится выше человеческой жизни. И порой информацию приходится выпытывать, чтобы спастись самому. Спастись, заработать, подняться выше. Я уже заработал, я уже на вершине, но не уверен, что у меня получится спастись.
Поэтому я спасаю ее. Женщину, которая носит моего ребенка. Ребенка не от высокой любви, но это МОЙ ребенок.
– Мы познакомились с ней прошлым летом. Моей миссией было стать Авдеевой Але близким человеком. Она доверчивая, наивная, жила в отцовском доме, и скоро мы стали встречаться. Любовь и все дела – она так считала…
– Дальше!
Меня не волнует, что было между ними. Уже понятно, что целью этой компании было охмурить зеленую девочку, пару раз признавшись в любви и подарив букет ромашек. Аля реально была наивной.
– Я убедил ее переехать в город. Ахитов назвал это ключевым этапом. Ахитов тоже с нами работает…
– Не знаешь, не говори. Ты слишком мелкая сошка, чтобы знать такие вещи, - обрываю на полуслове.
Сопляк злится.
– Дальше, - сжимаю пистолет в руках.
– Все шло по плану. Типа я в казино проиграл, а дальше Ахитов уже сам стал работать с Алей, угрожая ей расплатой. Моя миссия была выполнена, Аля считала меня родным человеком и была готова на все. У нее ведь не было никого, кроме меня и подружки той, стервы…
– Вика где? Где она сейчас?!
– Да кто же знает, где она! – его глаза мутнеют от залитого алкоголя.
– Кто еще замешан?
– Да разве стала бы Вика делить бабло с кем-то еще?! Мне там всего-то перепала одна сотая твоего скорого наследства… Хотя даже при таком раскладе выходит неприлично много нулей, - он улыбается, совсем не соображая от боли и алкоголя.
– Вас трое? Ты, Ахитов и моя бывшая жена?
– Трое… И куча непросвещенной охраны. Ах да, еще Алька помелькала перед тобой в торговом центре, после чего ты слишком увлекся ее поисками и потерял бдительность.
–
– Нет. Все давно было просчитано, господин Руднев. Твоя бывшая жена хорошо знает твой характер. Сказала, что ты на Алю кинешься, так оно и было. И теперь Вике нужен твой наследник, чтобы все к своим рукам прибрать. Алю она потом ликвидирует.
Как я и думал.
В его штанах вибрирует телефон. Навожу ствол на голову этого ублюдка. Замолкает. Его тело начинает сотрясать крупная дрожь.
– Отвечаешь и говоришь все, как надо. По плану. Девчонка у тебя, а меня ты не видел. Если Ахитов что-то заподозрит, прострелю тебе мозги.
– А так не прострелишь? – хрипит он.
Качаю головой. Мозги – нет.
Трясущимися руками достает телефон.
– Поразвлекался с ней? Можно забирать товар? – слышу в трубке старческий смех.
– Вполне, вам еще останется. Приезжайте быстрее. Руднева нет.
Ахитов отключается, я забираю телефон.
– Сколько с ним людей?
– Обычно четверо.
Киваю. Мои потянут.
Знаю, что эту испуганную сучку не найти, затаилась глубоко и ждет моей смерти, но все равно спрашиваю еще раз:
– Вика где?
– Клянусь, не знаю! И никто не знает. Мы ждали ее после…
– После моей смерти меня не устраивает, - поджимаю губы.
Выродок щурится. Кажется, до него доходит, что в их деле их всего трое. И мне нет никакого резона оставлять его в живых.
– С такими мозгами программиста ты мог бы работать в немецкой машиностроительной компании, а не тянуть непосильное. Куда полез, Уваров Кирилл?
Его глаза блестят от страха. Ты заблудился, мальчик.
– Изначально все было спланировано, мне денег за нее заплатили! Да кто откажется от таких купюр за простенькую работу?! Всего-то нужно было охмурить одну девственницу. Я не виноват!
Он вскочил с гримасой боли на лице. С прострелом в плече далеко не попляшешь, и тогда я облегчаю его боль.
Еще одним выстрелом. В этот раз в самое сердце.
– Я же сказал, встанешь – убью.
Тело падает во второй раз. На этот раз навсегда.
Навожу взгляд на Михаила, одного из старичков среди своих людей. Он понимает без слов.
– Уберем, квартиру почистим.
– Мне нужен Ахитов. Он знает больше. С ним четверо людей, а пока я должен уехать отсюда. Учить не надо, как взять живым?
– Разумеется, нет, - отчитывается он, вытягиваясь струной.
Киваю, переступая через бездыханное тело.
– Босс…
Оборачиваюсь. Миша хмурит брови.
– Еще же не пришло время? Или?
– Еще не пришло, Миша. Пока живу. Но спасибо за беспокойство.
Он кивает нервно, потому что лишние вопросы боссу не задаются – за это можно поплатиться. Но его забота чертовски трогает.
Увижу Ахитова, а там найду и женушку бывшую. Сотру возможных фигурантов, а там можно и на покой пойти.