Должница
Шрифт:
Мой взгляд тоже умеет обжигать.
– Это мы еще посмотрим, - тихо шепчу я.
А в следующую секунду вскрикиваю, отчаянно цепляясь за его плечи. Руднев поднял меня в воздух и, разведя мои колени в стороны, заставил обвить его талию ногами.
Шумно глотаю воздух. Я без белья, на мне лишь его рубашка, которая совсем не мешает ему пробираться к моему обнаженному телу и трогать меня везде, где он захочет.
– Даже не мечтай, Аля, - цедит он.
Пряжка ремня бьется о мое бедро. Я пытаюсь свести ноги, но уже слишком поздно. В таком положении я была полностью
– Ты исчезнешь из его жизни. Для своего же блага, - угрожает он.
– Нет блага там, где мать разлучили с ребенком. Но откуда вам знать… - с ненавистью шепчу я.
Тогда его руки обхватывают мою попу, и он начинает двигаться, полностью выходя из меня, чтобы в следующую секунду вновь насадить. Также громко, также дико и неистово, как он делал это в машине.
Мелко подрагивая, я обхватываю его шею, чтобы удержаться на весу, хотя его руки держат меня так крепко, что я точно никуда не денусь. Руднев тяжело дышит, а я кусаю губы от той силы, с которой он присваивает меня, с которой он вжимает меня в стену и вколачивается внутрь.
Мы жарили друг друга взглядом и тяжелым дыханием, его руки то путались в моих волосах, то яростно хватали за бедра, оставляя красные следы своих отпечатков.
Воздух на кухне сгустился, слов не осталось, лишь сбитое дыхание и его движения, которые заполняли меня всю, без остатка, лишая дыхания и веры в то, что все может быть по-другому.
Это зверь, который по-другому не умеет.
Сдавшись, я прикрываю глаза, дергаясь в такт его толчкам. Еще один миг, и его рывки становятся глубже. Резче. Быстрее и непозволительнее. И вот его руки до боли впиваются в мою попу, а сам Руднев с диким рыком толкается в меня последний раз и медленно выходит.
Чувствуя наполненность внутри, я вновь собираю себя по кусочкам.
Руднев опустил меня на пол, но это было ошибкой – я была истощена, и меня тут же повело в сторону.
– Твою мать… - хриплый мат заполнил комнату.
Меня тут же поймали и дико, по-звериному прислонили к своей груди. Горячая тягучая жидкость стекала по моим бедрам, его сперма искала выход из моей наполненности.
– Я тебя ненавижу, - шепчу я.
Вместо слов он схватил меня на руки, собственнически прижимая меня к себе. Его жаркий шепот с тяжелым дыханием коснулся моего уха в предупреждении:
– В следующий раз меня может не быть рядом. Ты должна научиться молчать, а уж гордость оставь при себе. Поняла?
И я вновь гордо промолчала. Сжав челюсти, Руднев отнес меня в спальню и опустил на кровать, где я молчаливо свернулась клубочком. Так я чувствовала себя защищенной, пусть даже будучи обнаженной перед зверем.
– Я и сам не знаю, где и когда смерть настигнет меня, и тебя не должно быть рядом со мной в этот момент.
Тогда мне нужно уйти?
Пытаюсь приподняться, но его рука вмиг накрывает мою шею, чуть сдавливая и возвращая на место – под его сильное тело, способное причинить мне боль за любое непослушание. Во мне просыпается жертва, в нем – хищник, и я замираю, чтобы не распалять его
Его тяжелый взгляд прошелся по моему телу, которое он подчинял себе несколько минут назад. Которое заполнял собой. В котором находилась часть его жизни.
Этим днем мы не сблизились. Руднев знал, что ему умирать, а я помнила все, через что он заставил меня пройти. Более того, находиться рядом с ним стало не просто нельзя, но и смертельно опасно. Он рассказал мне все, что знал сам, но правда одна – я в опасности, а он скоро не сможет меня защитить.
А последней ночью Руднев склонился надо мной, положив свою тяжелую руку на мой живот. Туда, где только зарождался наш ребенок. Склонился и сказал:
– Ты моя, Аля. На небе и земле, при жизни или нет, ты принадлежишь мне. Помни о том, кто брал тебя в отеле, в машине и на кухне. Помни о том, чьего ребенка ты носишь.
А на следующий день он отвез меня в другую, в новую квартиру и приставил ко мне охрану. Еще через день по новостям трубили о том, что некий владелец подпольных казино с малоизвестным прозвищем Ахитов был найден мертвым в своей квартире. Он был зверски убит, а сотворившие это не оставили следов.
Мне следы были не нужны. Я прекрасно знала, кто чистит путь к моей безопасности. Чистит зверски, защищая своего будущего дитя.
С каждым днем все больше сгущались краски. На столицу падали тени. И даже воздух рядом со мной стал тягучим, подобно раскаленному металлу. Близилось что-то тяжелое.
Глава 21. Октябрь
– Аля Алексеевна, машина для вас готова.
– Спасибо, Михаил, - улыбка трогает мои губы.
В последнее время я почти не видела Руднева, но он приставил ко мне своего самого верного и преданного человека.
– Давайте помогу.
Михаил берет из моих рук тяжелую сумку. Благодарно улыбаюсь и закрываю дверь своей квартиры. Поначалу он был недоволен, что его приставили ко мне. Я видела, как он волнуется за Руднева, и поняла, что он знает о сроке. Он бы хотел охранять своего босса, но вместо этого ему приходится носиться со мной.
Моя жизнь изменилась. Живот стал ощутимо больше, передвигаться на большие расстояния стало сложнее, но зато перестал мучить токсикоз. Моя походка изменилась, и я даже немного набрала в весе. Теперь Вероника то и дело тискала мои щеки, а Михаилу приходилось носить мои сумки.
Шел пятый месяц беременности.
– Ты растешь не по дням, а по часам. Такими темпами мы скоро с тобой встретимся… - улыбаюсь я, усаживаясь во внедорожник Руднева.
Наступила осень. Странно, но с приближением своего срока Руднев стал реже появляться в моей жизни. С каждой неделей он все больше и больше погрязал в своей работе – сроки сдачи проекта подходили к концу, но более я не спрашивала его ни о чем.
От города до деревни, где мы жили с отцом, было рукой подать. Из-за опеки Руднева я проводила на улице мало времени, но именно сегодня он сам отдал приказ и, наконец, разрешил мне съездить в родной дом, выделив при этом немалую часть своей охраны.