Дом Ветра
Шрифт:
Они венчались по протестантскому обычаю, чего не могла одобрить его мать-католичка. Но Онору, похоже, было все равно, что думает его мать, он связывает себя узами с прекрасной женщиной, он ждал ее всю жизнь, и к чему спорить по мелочам? Все-таки месяц пришлось прожить в Дюсаллье, где между невесткой и свекровью была объявлена негласная война. В мире бушевала холодная война, и на кухне Дюсаллье шли сражения. Нэлл выводило, когда свекровь называла ее на французский манер Алеонор.
Лондон был для супругов отдушиной, где в Аллен-Холле, или у Роберта в Гарден-Дейлиас, или у Джорджа на Бонд-стрит был покой. Виктор приучил их быть одной семьей, всегда вместе и не терять себя в бескрайнем мире. В Аллен-Холл Онору нравились
***
Весна 1957.
Отложив газеты в сторону, Виктор посмотрел на Диану, что возилась с цветами, пересаживая их в новые горшки. Скоро Рождество, и в Аллен-Холле будет праздник. Вся семья соберется. Виктор взялся за бумаги, которые отдал ему неделю назад Роберт. Все эти дни он обдумывал, ехать ли ему на загадочный Занзибар или нет, все же повидать Марию надо. Интересно, как она там, его горячо любимая сестра. Конечно его дети позаботятся о его жене, Диана не любила одиночество. Кто-то же должен остаться здесь — ремонт еще не закончен.
Он откинулся на спинку кресла. Год прошел как просто год — ничего нового, ничего страшного. Все шло своим чередом. Старший сын и Джулия были счастливы, последняя недавно устроила в своей галерее выставку, где они всей семьей восхищались ее фотоработами. Джейн училась в третьем классе и делала успехи, Гарри же собрался идти в ту же школу на будущую осень. М-Джейн дела первые успехи, рассказывая всякие стихи. Малышка Бетти начала говорить и делать первые шаги, он любил ее, просто души в ней не чаял, уже в то время она проявляла характер. Флер постоянно была рядом, но не могла справиться с бунтарским характером дочери.
Любимая дочка все чаще стала сбегать из Дюсаллье от мужа и свекрови. Она ждала ребенка, и муж и свекровь, объединив усилия, хотели посадить ее на подушки на диване и прыгать вокруг, охая и причитая о том, что полезно и не полезно ребенку. Как-то Элеонора сбежала в Лондон к родителям, где была счастлива. Диана взяла на себя груз ее печали и помогла пережить предательство мужа. Онор приехал сразу за ней вместе с Эдит, но Элеонора заявила, что ребенок родится в Англии, и она плевать хотела на них.
Виктор тогда вышел и попросил Эдит не кричать на его дочь, после надавил, и Нэлли осталась дома. Лондон затянул ее: скачки, что устраивал отец, демонстрируя своих скакунов, невестки, с которыми ей нравилось весело проводить время, братья, хоть они и подтрунивали над ней, но с ними она была как за каменной стеной. Нэлли начала разочаровываться в своем браке, как и любви, она все еще считала: ради ребенка они должны жить в мире. Ей трудно, как и любому Лейтону, признавать ошибку.
Эдит же высказала сыну:
— Ты что, не мужчина? Забери ее, она навредит твоему сыну, — но каждый раз, оказываясь в Лондоне, Онор видел, как жена там счастлива. Он не хотел рушить ее мир привычных иллюзий, хрупкое равновесие. Для него она была грустной, обидчивой, но откуда ему было знать, что настоящие Лейтоны такими не бывают, они стальные, сильные личности, этого Онору было не понять.
Диана тоже звонила Эдит и просила отстать от ее дочери. Она была мягкая женщина, но когда трогали ее, превращалась в мегеру. Когда в Аллен-Холл заявилась сама Эдит, Диана сразу же залепила ей пощечину. Ей все больше становились понятны мотивы женитьбы Онора — это их деньги, щедрое приданое. Ему нужна была его дочь только для продолжения рода. А Эдит не нравится своевольный характер Элеоноры, она не хотела
В их семье что-то начинало происходить, Диана не раз говорила об этом мужу, высказывая предположения, но Виктор отмахивался от плохих мыслей. Он посмотрел на жену, она сняла перчатки, подходя, мужчина поцеловал ее ладонь, пахнущую свежей землей. Виктор решил, что лучше всего ему не ехать, пока время есть, пока есть дела в Лондоне, а что потом — время покажет.
В начале марта родилась Виктория Маргарита Онор Дю Салль. Эдит была разочарована, конечно же, она хотела внука, и Нэлл это знала. Но больнее всего ей было тогда, когда она увидела осуждение Онора, упрек в его глазах, ей хотелось плакать и кричать, рвать и метать. Она больше не хотела жить в Дюсаллье, она хотела к своей семье. Тучи горечи застилали ее влюбленное сердце. Он предал ее еще раз. В первый раз — когда позволил Эдит управлять ею, а во второй — когда она прижимала к груди Викторию. Единственное, что он позволил ей сделать, так это назвать дочь в честь любимого отца.
Безусловно, она была ему не нужна, он ясно дал понять, что, когда она оправится, они будут пытаться зачать сына, но Нэлл лишь криво улыбалась, думая про себя, что не допустит этого. Как хорошо, что ни Эдит, ни Онор не знали, что в их семье есть ирландские штучки. Роды для нее были тяжелыми, Энди сказала, что в один момент ее чуть не потеряли. Именно поэтому Нэлли хотела остаться в Англии, чтобы рядом с ней находилась Энди.
Виктор был горд и написал отцу письмо в Антрим. Из Холстон-Холла пришел ехидный ответ, что в этой семье могут рождаться только девочки. Виктор был зол и ответил, что ему все равно, что он думает. Все равно у Руфуса только два сына да двое внуков. Шарлотта, ровесница Бетти, да Патрик, ровесник Гарри, но до него доходили слухи о натуре Патрика, хотя это могли быть домыслы о его психическом расстройстве. Но все же радовало, что его внуков звали на лето в Ирландию. Диана попросила подождать его, пока не подрастет Бетти, чтобы они поехали всей командой. Похоже, Эдвард готов был примириться с тем, что у Виктора другая жизнь, что Виктор добился всего, о чем они в Ирландии могли только мечтать. Эдвард еще не признавал поражения, но осознал, что проиграл прежде всего не Виктору, а времени, самому лучшему другу и самому худшему врагу.
Викторию крестили в апреле. Нэлл очень сильно переживала, что Елена не смогла стать крестной ее дочери: Эдит была против, а Элеонора — слишком слаба, чтобы сопротивляться. Поэтому Эдит стала крестной собственной внучки к ужасу окружающих. Нэлли впала в депрессию, что понимала Диана, она слышала безразличие в голосе на другой стороне провода, слышала боль и попытку самобичевания. Диана умоляла Эдит: Нэлли должна быть дома, дома ей станет легче, дома она расцветет, но Эдит была непреклонна. Если Элеонора будет в Англии, то Виктория должна остаться в Дюсаллье; как любящая мать, Нэлл не могла этого допустить. Диана пришла в отчаяние, как и Виктор, привычный мир их семьи постепенно рушился. Ветер перемен дул все сильнее, напоминая, что ничто не будет прежним для Английских Лейтонов.
Глава 41
Если выбросить из жизни все чувства, боль исчезнет вместе с ними, и я стану неуязвим.
Жаклин Сьюзан. «Машина любви»
Лето—осень 1957.
Два года брака с Робертом прошли как сказка. Он был щедр во всем, заваливал ее и Бетти подарками и цветами, они купались в его любви и обожании. По утрам он всегда оставлял на их кроватях по розе или георгину, а по вечерам были обязательные скромные букетики цветов. В постели он был безудержен в страсти и фантазиях. Флер сама удивлялась собственному поведению. Он любил ее, и это — неоспоримый факт. Она совсем не думала о жизни с Ришаром, да и не хотела: у нее было все, о чем она не могла даже мечтать.