Дон Кавелли и папский престол
Шрифт:
— Неужели это то, о чем я думаю?
Прежде чем Кавелли успел что-то ответить, она быстро подошла к ящикам, поднялась на тот, что повыше, и, изобразив на лице гримасу столетнего старца, стала осенять крестными знамениями и бормотать тарабарщину со вставками из латыни. Две монахини, которые в этот момент пересекали площадь Святого Петра, остановились как вкопанные. Они увидели, что на верхнем этаже Апостольского дворца, во втором справа окне, из которого папа обычно благословлял верующих, появилась женская фигура, дико размахивающая руками. Быстро опустив глаза, они поспешно удалились.
— Беатрис, пожалуйста,
Сколько бокалов отменного красного вина она выпила сегодня вечером? Три? Или больше?
— Не переживай, Дон, я просто шучу.
— Я вижу и считаю, что сейчас не лучшее время и не лучшее место для этого.
— Верно! — Беатрис спрыгнула с ящика и обвела рукой скромное помещение. — Это определенно не то место, где можно хорошенько повеселиться или получить удовольствие. Поверить не могу, что папе принадлежит эта обшарпанная развалюха. Мебель здесь, должно быть, не меняли с шестидесятых годов. Я всегда считала, что папа живет в роскоши.
Кавелли покачал головой.
— Многие так думают, потому что по телевизору всегда показывают только парадные залы, но они используются только для официальных мероприятий. Сами папы живут очень скромно, можно сказать, по-спартански. В эпоху Возрождения, конечно, было иначе, но современные условия — вот такие.
— Как скучно…
Беатрис продолжила обход. Кавелли неохотно последовал за ней. Она пересекла коридор и открыла дверь.
— А вот это уже интересно, — она указала на старомодную кровать из красного дерева с высокими столбиками. — Здесь их святейшества развлекались со своими любовницами?
— Ты смотришь слишком много сериалов. Эта чушь про Борджиа не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню и очень мало отношения к тому времени.
— Я знаю, Дон, — голос Беатрис звучал примирительно. — К сожалению, свет еще не видел женщины, которая может приходить в такое паршивое настроение, как я, это уж точно. Но, — добавила она со злобной усмешкой, — признайся, ведь по крайней несколько пап убили в этой постели, не так ли? Пожалуйста, Дон, скажи, что это так!
Кавелли мягко потянул Беатрис за руку из комнаты и закрыл дверь.
— Здесь никого не убивали.
— Господи, что за душные зануды!
Кавелли вздохнул.
— Что ж, если ты находишь это интересным, Пий XII [51] умер от икоты.
Беатрис посмотрела на него, чтобы убедиться, не шутит ли он.
— Не от одного-единственного приступа, конечно, — добавил Кавелли. — Это продолжалось в течение нескольких месяцев. Кажется, что это звучит забавно, но, скорее всего, это было довольно мучительно. Я полагаю…
Где-то в доме с грохотом хлопнула дверь, заставив их вздрогнуть.
51
Пий XII — глава Римско-католической церкви с 1939 по 1958 год.
— Дон?
— Не бойся, это где-то далеко. Нас точно не касается.
Он постарался придать голосу уверенности. Беатрис, казалось, мгновенно протрезвела. В полумраке Кавелли увидел, как она опустилась на мягкую скамью. Ее голос задрожал.
— Что здесь происходит, Дон? Чего хотят эти люди?
Кавелли почувствовал, что у него пересохло во рту.
— Мы не знаем этого наверняка, ясно только, что для них почему-то невероятно важно повлиять на выборы папы.
— Ну и пусть! Нам-то что за дело? Нам надо как-то дать им понять, что мы оба не имеем к этому никакого отношения и ничего не знаем, Дон!
В ее голосе звучало такое отчаяние, что у Кавелли перехватило горло. Куда подевалась свободная и уверенная в себе Беатрис, которую он знал много лет и так восхищался? Он покрепче обнял ее за плечи и притянул поближе к себе.
— Конечно, Беатрис, именно так мы им скажем, все будет хорошо.
Он надеялся, что его слова показались ей не настолько пустыми, как ему.
— Ах, Дон! — Кавелли показалось, что в ее голосе вдруг прозвучала горечь, но, возможно, он ошибся. — Ты же хорошо, как и я, понимаешь, что у нас нет такого шанса. Мы не знаем, кто эти люди, и даже если бы у нас появилась возможность с ними поговорить, они вряд ли пошли бы на риск, они бы… Рискнули бы. Они бы… Да нет же… Они пытались убить кардинала, Дон, — она перешла на шепот, боясь, что Монти может ее услышать. — Тогда насчет нас у них точно не будет никаких угрызений совести.
— Здесь мы в безопасности.
— Но как долго, Дон, сколько мы будем здесь находиться?
Кавелли осекся.
— В случае необходимости, пока не закончится конклав.
— Это может занять еще несколько дней, мы не сможем…
— Нет, именно так мы и поступим. Тогда у этих людей либо появится свой папа, либо нет. А потом…
Никто не услышал, как он вошел. Кардинал Монти возник в дверях совершенно внезапно. Он неуверенно указал рукой куда-то в сторону кухни.
— Мне кажется, сюда кто-то идет.
LIX
Жан-Поль Фавр с трудом подавил зевок. Учитывая, кем он был и где находился, это совершенно неуместно. Правда, его никто не видел, но, как и все его сто тридцать четыре товарища и его начальники, вице-капрал Фавр осознавал свой долг и важность своей миссии. Многие люди считают швейцарскую гвардию Ватикана своего рода опереточной армией в живописной униформе, разработанной Микеланджело. По их мнению, основная задача гвардейцев — красиво стоять в карауле и вежливо отвечать на вопросы туристов. Все далеко не так. Униформа в современном ее виде была придумана в 1914 году тогдашним командиром гвардии. А задача этой самой маленькой армии в мире заключается в первую очередь в обеспечении безопасности святейшего отца, которую каждый новобранец клянется защищать ценой собственной жизни. Совершенно так же, как это делали их предки во время печально известного события Sacco di Roma [52] в 1527 году, когда немецкие ландскнехты месяцами грабили город, приводя жителей Рима в ужас убийствами и насилием.
52
Sacco di Roma (итал.) — разграбление Рима в 1527 году, когда «вечный город» разграбили многонациональные войска императора Карла V, а римский папа Климент VII оказался осажден в замке Святого Ангела.