Дон Кавелли и папский престол

Конти Дэвид

— Я все еще против этого, но не вижу альтернативы. Кто-то должен предать огласке эти события, если мы хотим выжить.

— Кто это «мы» и что вообще происходит?

— Именно об этом и пойдет речь в интервью.

— Я могу спрашивать все, что захочу?

— Вы совершенно свободны.

Снова потребовалось некоторое время, чтобы Фиона Сильвестри ответила.

— Отснятый материал будет доступен исключительно мне. И я хочу получить гарантии, что Монти не станет делать никаких других заявлений для прессы, это только мой материал, понятно?

— Согласен, — неохотно ответил Кавелли. Он взглянул на наручные часы. — Я жду вас через час. Но не раньше!

— Поняла. — В трубке раздались короткие гудки.

Кавелли поколебался некоторое время. Затем набрал еще один номер из памяти телефона. Абонент

заставил себя ждать почти минуту, прежде чем взял трубку. Наконец раздался сонный голос.

— Алё?

— Энцо, это профессор Кавелли.

Послышался сдавленный стон.

— Да?

Кавелли объяснил, что ему надо, и уточнил, как быстро Энцо сможет добраться до Ватикана.

— Ну что ж, — голос Энцо звучал в трубке несколько подавленно. — Принять душ, одеться, позавтракать… Чуть менее чем через два часа я мог бы…

— У тебя есть тридцать минут максимум. Жду тебя у ворот Святой Анны.

Кавелли закончил разговор прежде, чем ему смогли возразить. Он нащупал в кармане пиджака связку ключей. Мог ли вообще удаться план, который он придумал? Вполне. Но шансы в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. А может, и меньше.

LXIV

Камерарий Де Дженнаро пережил тяжелую ночь. После того как в музее раздались выстрелы, его сразу же известили, и с тех пор он каждые полчаса получал новые сведения от полковника Дюрана. Конечно, все это просто ужасно — взлом, убийство гвардейца. Но сейчас ему следовало сосредоточиться на конклаве. Он с огромным облегчением узнал, что кардинал Монти получил медицинскую помощь и что его состояние временной растерянности вызвано лишь тем, что он не принял лекарство вовремя. Камерарий только что сообщил эту радостную новость кардиналам, собравшимся перед «Домом святой Марфы». А вот историю про взлом и стрельбу он предпочел сохранить в тайне. Ни к чему еще больше расстраивать кардиналов. Все вместе они прочитали прямо под открытым небом короткую благодарственную молитву. Кроме того, была еще одна хорошая новость: более часа назад Монти заверил его по телефону, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы участвовать в конклаве.

Появился маленький белый автобус, который подвозил кардиналов от «Дома» до Сикстинской капеллы. Скрипя шинами, он остановился рядом с Де Дженнаро, водитель опустил стекло кабины.

— Кардинал Монти больше не в больнице.

— А где же он?

— Доктор и сестры не знают. Он был там и вдруг исчез.

— Хорошо, тогда поищите его дома.

Водитель посмотрел на него обиженно.

— Уже поискал. Я позвонил, открыла уборщица, дома он тоже не появлялся.

Камерарий застонал. Что он такого сотворил, что Бог так его наказывает? Уже зная, что это бессмысленно, он все же снова отправил водителя в больницу на поиски Монти. Затем он печально оглядел кардиналов и, смирившись с собственным бессилием хоть как-то повлиять на ситуацию, дал указание садиться в автобусы. Во время поездки его внезапно осенило: наверное, кардинал Монти пешком отправился от казарм швейцарской гвардии до двора Сан-Домазо. Ведь для него это намного удобнее и ближе, чем если бы он добирался сначала до «Дома святой Марфы». Конечно, это и есть разгадка! Иначе и быть не может.

Уже через две минуты он понял, что ошибался.

Кардинал Монти снова пропал.

LXV

Только небольшая часть населения Земли, а именно 1,3 миллиарда человек, принадлежат к Римско-католической церкви. Почти каждый, кто безразличен к ее духовным ценностям, считает, что Ватикан — это компания с миллиардной прибылью, а ее глава — папа — купается в деньгах. При этом они упускают из виду, что великолепные постройки Ватикана — это служебные здания, которые вместе с собором Святого Петра требуют немалых затрат на содержание и реставрацию. Кроме того, огромные финансовые потоки направляются на проекты международной помощи. А еще Ватикан недавно столкнулся с масштабной проблемой — как обеспечить пенсией священнослужителей? Ведь накопленных за десятилетия резервов явно не хватит, если общая продолжительность жизни служителей церкви продолжит расти. Ведь нельзя же отрицать тот факт, что католические священники живут в среднем дольше среднего же прихожанина. Уже несколько раз годовой баланс

Ватикана закрывался в минус на сотни миллионов евро. Ведь вопреки широко распространенному мнению о том, что Ватикан получает доходы от национальных церковных налогов, все эти суммы идут исключительно в пользу местных епархий. Так, например, епархия города Кёльна во много раз богаче Ватикана, который, следует помнить, является городом и государством.

Между тем, помимо легальных предприятий Istituto per lе Opere di Religione — Института религиозных дел, более известного как Банк Ватикана, — Святой престол имеет только три источника дохода. Первый — это так называемый денарий святого Петра, то есть не облагаемые налогом пожертвования, которые идут непосредственно папе. Второй — выпуск ватиканских платежных средств и марок, а третий — доход от Музеев Ватикана. Последние, впрочем, являются еще и огромной статьей расходов, и именно поэтому Ватиканские сады стали открывать для туристов с самого утра. Экскурсии разрешены только в составе организованных групп, и при выходе из садов всех тщательно пересчитывают, проверяя, чтобы никто не отстал. Тем не менее, если вы уже находитесь внутри, контроль ослабевает. Иначе вряд ли было бы возможно, чтобы помимо туристических групп по дорожкам расхаживали одиночные посетители.

Пожилой синьор, целеустремленно пересекавший сад, старался держаться как можно дальше от Губернаторского дворца. Ведь слишком много людей, чья деятельность связана с этим зданием, с удивлением могли бы спросить себя, что он здесь делает. Синьор взглянул на наручные часы. Оставалось еще одиннадцать минут до назначенного времени. Он решил пройтись еще: человек, идущий куда-то по своим делам, всегда кажется менее подозрительным, чем человек, томящийся в ожидании.

Наконец, пожилой синьор заприметил и цель своей прогулки. Башня Святого Иоанна находилась рядом с вертолетной площадкой. В прежние века она служила для обороны, потом долго стояла заброшенной и только в конце пятидесятых годов стала использоваться папой Иоанном XXIII в качестве летней мини-резиденции, поскольку дорога до города Кастель-Гандольфо стала для него слишком трудна. Изредка башня служила в качестве места для приема особо почетных гостей, таких как, например, президент США Джордж Буш-младший. На некотором расстоянии от башни пожилой синьор — кардинал Монти — заметил Дона Кавелли и молодого человека с синими волосами.

LXVI

Утреннее заседание восьмого дня конклава началось с опозданием. Кардинал-декан предложил подождать пятнадцать минут, чтобы узнать, не объявится ли кардинал Монти. Это немыслимое в других условиях предложение было принято единогласно. Одиннадцать рук поднялись позже, чем остальные. Только когда стало ясно, что значительное большинство голосует за, кардинал Рубино, серьезно кивнув, поднял руку, и еще десять человек быстро последовали его примеру, но ни один из присутствовавших кардиналов не обратил внимания на такое незначительное обстоятельство. Эти пятнадцать минут кардиналы пережили по-разному. Для большинства они пролетели слишком быстро, поскольку пришлось снова размышлять над тем, в чем они неоднократно терпели фиаско на протяжении нескольких дней. Для Рубино, напротив, ожидание оказалось мучительно долгим. Слишком велико было опасение, что кардинал Монти все же появится в последнюю секунду. Конечно, он заранее позаботился о том, чтобы объяснить всем, что Монти страдает от помрачения сознания, тем не менее тот все равно мог все испортить, если бы предстал перед собравшейся коллегией и принялся выдвигать обвинения.

Но Монти не появился. Рубино глубоко вздохнул и бросил взгляд на лица вокруг себя. Время пришло? Абсолютных гарантий успеха никто не даст, но теперь стало понятно: психологический настрой конклава достиг своего дна. Даже отчаяния больше не ощущалось, а оставалось только общее чувство безнадежности. Этот конклав лежал перед ним как подстреленный олень, который только и ждал «удара милосердия». Да, теперь пора.

Кардинал-декан собрался произнести молитву, в которой просил Господа благословить их собрание, когда кардиналы Рубино и Сангалли обменялись понимающими взглядами, а Рубино почти незаметно кивнул. Сангалли подождал, пока кардинал-декан закончит молитву, затем медленно поднялся и произнес в самой торжественной манере, так, как все было заранее отрепетировано: