Дорога в бесконечность
Шрифт:
– Конечно же, они не хотят тебе вреда. Им известно чувство благодарности. Впрочем, как и ненависть.
– Что ты хочешь этим сказать?
– нахмурившись, озабоченно спросила девушка.
– Им досталось от людей. И вряд ли они обрадуются, увидев рядом детей огня.
– Ты думаешь, они нападут на караванщиков?
– наконец, поняла Мати.
– Нет! Никогда! Ведь не мы их мучили, а горожане!
– Люди города, люди каравана...
– маг качнул головой.
– Я не уверен, что волки приграничья почувствуют разницу. Тем более,
– Но они...
– глаза девушки расширились от ужаса, рот приоткрылся. Она хотела сказать... Однако не произнесла больше ни звука, вдруг поняв: "А ведь действительно...
– ее душа затрепетала.
– Я все время путаю волков приграничья и священных зверей госпожи Айи. Но ведь и те, и другие - волки, и..." - она прикусила губу, качнула головой.
– Все равно я должна отпустить их. Надеюсь, они будут достаточно мудры, чтобы побыстрее убежать в снега и держаться подальше от всех последующих караванов. Гор, дозорные ведь не убьют их... Ну... Сразу же, как я отпущу...?
– Нет. Я позабочусь об этом.
– Да?
– Моя сила имеет над волками некоторую власть и не позволит напасть на караванщиков. Те же, чувствуя себя в безопасности, не тронут волков.
– Спасибо!- она только теперь стала понимать, сколько ошибок могла совершить. "Я ведь только хотела им помочь, не думая, что будет потом, что моя помощь может обернуться вредом. И вообще..." - Все так сложно!
– прошептала она.
– Ну почему так всегда: хочешь сделать что-то... что-то хорошее, а получается...
– тяжело вздохнув, девушка поморщилась, качнула головой, обронила: - Как всегда...
– Давай, не тяни. Отпускай волков. Пусть бегут домой. И для них ожидание и волнения останутся позади, и для тебя.
– Ага, - кивнув, Мати подошла к своей повозке, начала развязывать шнуровку полога, негромко приговаривая: - Все, дети снегов, все плохое осталось позади. Сейчас я выпущу вас и вы сможете отправиться домой. Знаю, как вам не терпится поскорее оказаться на свободе, ощутить ее дыхание. Должно быть, вас там кто-то ждет, беспокоиться. Ваша стая. Возвращайтесь к ней. И... И, помня, что не все люди плохие, все-таки не забывайте об осторожности, - она отдернула полог.
– Ну вот, - заметив сверкнувшие в чреве повозки зеленые глаза, она отступила в сторону, освобождая путь.
– Вы свободны. Бегите!
Волки осторожно приблизились к краю повозки, закрутили головами, принюхиваясь, низко зарычали, заметив шедших чуть в стороне дозорных, словно учуяв на их руках кровь своих сородичей, затем, встретившись взглядами с магом, прижались к покрывавшим дно повозки одеялам.
– Не бойтесь, - Мати попыталась подбодрить их, - вам не причинят зла. Так сказал маг, и никто не нарушит его слова.
Поняли ли волки ее, или их успокоил мягкий, не содержавший в себе ни тени угрозы голос девушки, так или иначе, они спрыгнули на землю, быстро огляделись вокруг, ища верный путь,
– Бегите же, - чувствуя, что сердце готово разорваться на части, проговорила девушка, - вы же видите, как мне не хочется расставаться с вами! Не растягивайте и без того тягостный миг прощания!
Волки переглянулись, однако не торопились исчезнуть за деревьями. Самочка подошла девушке, ткнулась носом в руку.
– Ты благодаришь меня? Не за что, милая. Я лишь попыталась загладить вину людей, поступавших с вами так жестоко.
Волчица лизнула ее в ладонь, будто говоря: "Все хорошо. Спасибо тебе", а затем, осторожно взяв зубами за рукав, потянула за собой.
– Что? Мне идти за тобой?
Серая наклонила голову, словно в кивке.
– Но...
– Мати осторожно потянула руку на себя, пытаясь освободиться.
– Я не могу! Мое место здесь, в караване.
Волчица недовольно заворчала, заскулила, пробуя на своем языке объяснить что-то дочери снегов. Однако...
– Я не понимаю тебя!
– странно, ведь еще совсем недавно ей казалось, что они говорят на одном языке.
А волчица продолжала скулить, порыкивая, и тянуть караванщицу за собой.
– Я знаю, ты желаешь мне добра, но, прости, я не могу пойти с тобой! А тебе нельзя остаться со мной. Давай, серая сестра, беги к своему племени, - и девушка осторожно, но твердо высвободила руку.
Волчица с какой-то необъяснимой грустью взглянула на дочь огня, а затем побежала вслед за своим мохнатым спутником. Еще мгновение - и две серых тени покинули тропу каравана, чтобы спустя еще миг исчезнуть за деревьями, не оставив и следа на жесткой, каменистой земле.
А Мати повернулась к Гору.
– Что она пыталась мне сказать?
– Она хотела, чтобы ты ушла с ней.
– Это я поняла. Но почему?
– Она решила, что тебе опасно оставаться в караване.
– Ну конечно, - грустно кивнула девушка, - она видит во мне друга. А раз все остальные враги волкам, значит, они враги и мне...
– Возможно. А, может быть, дело в другом...
– маг хотел еще что-то сказать, но тут к ним подошел Лигрен.
– Хранитель, - он склонился в низком поклоне, затем засеменил следом, но не рядом, как равный, а отставая на два шага, показывая свое подчиненное положение.
– Хозяин каравана сказал, что я найду тебя здесь. Хранитель, нужно сменить повязку.
Гор недовольно нахмурился, видя, что Мати насторожилась, подошла почти вплотную, чтобы не упустить ни слова. Ее взгляд стал взволнованным, а боль, вина, сожаление, сочувствие и отчаяние, отражавшиеся в ее глазах, мучили его куда сильнее, чем свежая рана. Он замедлил шаг, чтобы оказаться ближе к лекарю, заговорил вполголоса:
– Сейчас?
– Но утром ты был занят...
– осторожно напомнил раб.
– Как и минувшим вечером. Маг, это нужно сделать. Ты ведь понимаешь: с глубокими ранами не шутят.