Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
– А если он?
– На каторге вечно не хватает крепких рук и спин.
– Ему передать?
– Так будет не интересно. Но предположу, он оберет мою свояченицу до нитки.
– О, деньги унгриец считает, не хуже твоего казначея.
В своем тыканье она само очарование, - восхищен Моффет фамильярностью и непосредственностью любовницы. Тыкать надо уметь.
– Я умею, - почти смеется король.
– Увы, моему бедному казначею нечего считать, а вот твоему унгрийцу, похоже, очень даже есть. У мальчишки недешевая одежда и дорогое
– Нет, я еще не доросла до таких откровений с ним. Разве что Аранко.
– Вот-вот, еще прибавь юную баронессу и смазливых служанок. Достоверно знаю, его родитель не входит в первую сотню Унгрии и даже третью не замыкает. Откуда у засранца серебро?
Слушая Моффета, женщина утвердилась, толстобрюха информируют о Серебряном Дворе регулярно и помимо нее. Приглядывают и за новиком.
Акли или канцлер? Или он еще с кем-то спит, кроме меня? — подкатилась она под толстенный бок монарха.
– Тебя это беспокоит?
Король сам не вполне определился, беспокоит его или нет активность, а главное деньги, какого-то сопливого выскочки.
Попытать бейлифа?
– Моффет медленно вез липким пальцем по телу любовницы. От подбородка, по складкам шеи, ниже….
– У нее чувственная грудь, - обводил он концентрические круги вокруг топорщившихся сосков.
– Меня всегда нервирует, если кто-то живет не на последний грош и отменно владеет мечом. Поскольку где-то он этот грош взял или ему ссудили, а меч не связан со мной вассальной клятвой.
– Ничего не поделаешь. Аранко умудрилась всех опередить.
– Чушь! Он попользовался девчонкой, так же как Гусмаром.
– Попользуйся ты. Раз тебе такой необходим, - второй раз предложили королю.
Уж не хочет ли она мне его подсунуть. А что? Он во дворце, она в постели?
– вкралось подозрение Моффету. К любым советам король относился с предельной осторожностью. Но в паранойю не впадал.- А втроем получится разместиться?
– оглядел он широченное ложе.
Справиться с приступом неуместного веселья, спросил.
– А как его баронство проглотили остальные?
Женщина прекрасно короля поняла.
– Завидуют. Кто больше, кто меньше.
– Могут создать неприятности?
– Кому? Унгрийцу?
– Вижу, ты высоко ценишь Поллака.
– Тебя не было на крыше дворца в тот момент, когда он окунал в помои Гусмара и Исси.
– Новики настолько мелки? — не поверил Моффет. Серебряный Двор, конечно, не центр столичной жизни, но и там живые люди.
– В общем-то, да.
– То есть среди малолетних дурачков и шлюшек завелись нормальные?
– Тараканов не выведешь.
– А эсм рыцарь? Кэйталин, кажется?
Ему важно о ней знать, - тут же отметила женщина.
– Рыцарством содержимое мотни не заменить.
Моффет честно захохотал. Когда любовница
Чего в ней больше, бабы или шпионки? — доискивался король правды, и в который раз приходил к выводу о редком сочетании одного с другим. Умелая — ублажить. Умная — поддержать разговор. Строптивая — лезть в его дела. Сообразительная — понимать, чем излишнее вмешательство для нее закончится. Продажная — при торговле его привязанностью. Верная — не в постели, хотя это тоже, но в выполнении его некоторых поручений. Достаточно осмотрительная не перегнуть палку с личными амбициями. Чего уж там, женщина со всеми напастями неплохо справлялась. Даже с его,Te irrumo*.
– Ага! Уже крутит подолом кому понравиться?
– Тебя удивляет? Девочке надо устраиваться. От Сати её быстро ототрут.
– Поллак?
– Вполне возможно он проделает это первым.
– Устрой девчонку сама, - пропала веселость у Моффета. — Так чтобы хоть какая-то польза.
– А от нее должна быть польза?
– От нее — да! И от её п. зды тоже.
– Я подумаю.
– Думай, но не долго. Пока эсм рыцарь сама не придумала. Своеволие Илльзов у нее в крови.
Девка у него на глазу, - не пропустила женщина мимо невольной оговорки Моффета.
– Камер-медхин старается?
– Зачем же было её тащить в Карлайр? — звучит промежду прочим, но с прицелом выведать.
– Не твоего ума дело, - не грубо, но заткнул Моффет любовницу. — Лучше сообрази, как Поллака привить к Сати. Иначе моя вредная и недалекая дочурка, стопроцентно бестолково распорядиться унгрийцем. А он бы ей очень пригодился.
– Поллак берет дорого.
– В столице дорого все. Вот если вывезти нашего барона подальше.
– И куда?
– В Анхальт.
Палец Моффета несколько раз объехал пупок. Тело женщины легонько содрогнулось касанию.
Щекотно?
– ему нравилось изучать и дразнить её. — Или притворяется?
Он прислушался к её дыханию. Ровное. Притворяется. И палец, рисуя волны, побежал ниже. Женщина угадывая намерения, чуть раздвинула ноги. Моффету стало совсем-совсем не интересно и он убрал руку.
– Сати едет?
– А почему, собственно, ей не ехать? Отправится сразу после Дня Всех Святых. Раз брак с Гусмаром побоку (кто бы его допустил?), нечего тут болтаться, искушать других.
– Она справится? Штатгальтером?
– Штатгальтером будет тот, кто доберется до её манды. Ведь кто-то же позарится и доберется? Почему бы не унгриец? А ей достанется роль прекрасного символа штатгальтерства в вольнолюбивом Анхальте.
– Там нужен не штатгальтер, а палач.
– Вот именно. Даже ты это понимаешь. Поллак подошел бы. Со мной он не связан. С Краком тоже. Легче баронам переварить его присутствие в их вотчинах.
– Не переварили бы унгрийца самого.
– Тогда он мне бесполезен. Но не думаю, что это легко и безнаказанно проделать. Даже смутьянам из Анхальта. Изжога замучает.