Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
– Сколько в обучении? Неделю? Полгода? И чему научился?
– Мне достаточно!
– В Унгрии говорят, чем ишака не корми, жеребец не вырастет, - подставлялся и уходил от вражеского клинка унгриец. — Ни статью, ни хером. Тоже и с твоим обучением.
Тоджи довольно захыкали. У них в родах подобно шутили. Над такими же попрыгунчиками.
– Туск унгрийцу не соперник, - приговорил Лестор юного виласа. Удары, схождение, зацепы, разрыв дистанции, во всем превосходство владетеля Хирлофа. Значительное превосходство. Бой кота с леопардом.
–
Его укор Хирлофу, а не Туску. Вилас желал кончины славному барону, ускорить которую его теперешний противник не подходил ни статью, ни выучкой, ни характером.
– Со шлюшкой прогадал, - донеслось мнение из ряда выше.
– Больше подошло что-нибудь полегче и покороче. Один на один? Не, шнепфер мимо.
Может этого и добивается. Не один на один, - мыслилось Бово с высот своего пошатнувшегося фатализма. Поделиться? С кем? Кому из орущих и скачущих по лавкам его мысли интересны.
– Унгрийцу не мешает, — беспокойно Лестору видеть схватку.
– А что он говорил, про Поцелуй Иуды? — спросили с соседней лавки.
– Выдумал, - бурчит Юссен. Он совсем в том не уверен, но признать хоть что-то в пользу Хирлофа ему невозможно.
– Туск, Туск! — досадует Лестор частым промахам юного сослуживца. — Его ждет печальная участь Габора.
– Она уже печальна, - довольно ржут соседи.
– Не получить нам законного бочонка ниббиолы за милейшую Дебору.
– Нашего мальчика отодвинули? Кто посмел? — готов завидовать Лестор удачливому сердцееду.
– Догадайся.
– Кассис?
– Где он кстати? Бастард рвался в Круг, не удержать!
– Папаша услал в деревню, наводить порядки и вешать холопов, - изливал язвительность Юссен на безвинного бастарда.
– Справится, - выпало из Бово против воли.
Разговор моментально иссяк. В Круге обострились события. Впрочем, недолго.
Колин замер и чуть приопустил клинок.
– Что у тебя с дыханием?
Туск не потратился ответить, но быстро атаковал в шагающем рваном темпе. Выпад, подшаг вперед, выпад, подшаг вперед. На долго виласа не хватило. Выдохся.
– Растяжка никуда не годна, - обратил внимание Колин на недоработку в подготовке фехтовать. Своими замечаниями, по большей части справедливыми, он вогнал виласа в гнев.
– Мне достаточно! — хрипел Туск, хватая воздух ртом. Он вытер набегающий на глаза пот рукавом пурпуэна. Влажные пятна остались на дорогой ткани.
– Переложи.
– Что?
– Оружие переложи. Левша из тебя…. Рукоблудие если только.
Туск не воспользовался советом, но кинулся выплеснуть накопленную ярость. Клинок отлично блестел на солнце, звенел о вражескую сталь и плел смертоносную вязь. Результат, правда, получился ничтожным. Вернее никакого результата.
– Кто-нибудь объяснит, чего Поллак возится? — подсел к Лестору Кёст, старый знакомец и собутыльник.
– Криворукий конюх потому что, - обложил Юссен Колина. Щекастый всегда за честный бой, за поединок до конца, до закрытия всех недосказанностей,
– Арни способен на большее, - вступился Кёст — Он бывает весьма неплох.
– Оно и видно, - не разделяет общего мнения Юссен.
Впервые Лестор не испытывал завести. К чужой славе и богатству. Неудачники недолго пользуются ни тем ни другим. Он не рвался в ряды неудачников.
– Надеюсь Туска не прикончат до моего возвращения? — поднялся Лестор, подгоняемый недобрыми подозрениями.
Даже последнему злопыхателю заметно, поединок искусственно затянут. Унгриец валяет дурака. То сидит в глухой обороне, то разглагольствует о фехтинге, то гоняет Туска, что блоху по барабану.
Финч следил за унгрийцем с первого шага в Круге. Оставаясь отрешенным, подмечал многое, многому удивлялся и еще большему не находил объяснения. Спроси кто об увиденном, ответил бы:,Человек не делающий ничего, но добивающийся желаемого - истинный мастер. Но сказать такое о юнце, барон Хирлофа не на много старше Туска, признать в нем очень серьезного противника. И ведь придется. Признать. Финч нисколько не злился на своих нанимателей. Не многие бы добровольно согласились тягаться с Мастером Тонзур. Если только по глупости или за большие деньги. В том и загвоздка. Больших денег ему не посулили.
Тянем время, - придержал Колин собственную прыть, повернулся, пропуская укол и шлепнул плашмя Туску над ухом. Простой деревенский палочный удар в спорах о межах и выпасах. Вилас дернул головой, поплыл, зашатался. Отковылял назад и постарался удержать дистанцию. Колин не воспользовался затруднениями и беспомощностью виласа.
– Ложись, Арни. Ложись! — открыто предложил он вымотанному противнику.
Конечно, Туск не согласился и, намеревался, передохнув, игру в кошки-мышки продолжить.
– Не вижу причин…, - тряс головой вилас, прояснить сознание и зрение. Капельки крови из рассечения забрызгали ворот пурпуэна.
– Поздно бы не оказалось, - и Колин отвернулся поболтать с тоджами.
– Бузэ еще варят?
– Варят, - отвечал старший. Младший лишь бычился и молчал.
– Холодненькое! С бурани…, - Колин мечтательно покачал головой.
– А дугбу готовят?
Кажется, стряпня степнячек его волновала больше, чем полуживой противник и два десятка разозленных зрителей.
– Что за день, если не съешь ни ложки! — воздел руки тодж.
– Да, денек окажется так себе, - Колин очень выразительно глянул на взмыленного виласа. — Когда каши не поешь.
Тоджи захыкали. Туск взъярился драться. Наткнулся на оборону унгрийца без брешей, добавил прыти и быстро сник.
– Не надумал? Ложиться? — пережидал Колин спазмирующие хрипы Туска.
– Нет!
– А остаться живым или частично невридимым?
– громко объявил Колин. Впрочем, в амфитеатре отличная слышимость. Любой шорох доступен любому ряду. Гул недовольства вернулся унгрийцу многообещающим ответом.