Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
– А что мне будет! — попытался Туск прикончить противника, Паучьим нырком.
Инициативу виласа легко перехватили. Унгриец объявлял заранее места нанесения своих ударов.
– Плечо! Кисть! Лицо! Лицо! Грудь! Бедро! Бедро! Бедро! Ты что слепой?.. Лицо! Лицо! Лицо! Шея! Лицо! Грудь! Лицо! Лицо, бестолочь! Лицо…
Туска он загонял. Тот тяжело дышал, едва стоял на ногах, опустив голову, глядел исподлобья, но сдавался не желал.
– Не можешь контролировать дыхание, вообще ничего не можешь, - расхаживал Колин полукругом, положив шнепфер на плечо, и позволяя виласу набраться
– Разве только немного поегозить в начале схватки. Но не все противники подставляются на третьем ударе. И не у всех голое пузо, - кивок в сторону тоджей, — против твоей фамильной железяки.
Почти круг с демонстрацией вытянутого шнепфера. Клинок не дрожал и не вихлял в руке Колина.
— Надумал? Ложиться?
Туск промолчал, накапливая злость и силы.
– Зря, зря. В Унгрии не убивают слабого врага. Крайне редко. Наказывают. По мелочи. Отрезают нос, уши, пальца. Выкалывают глаз. Второй для следующего случая оставляют. Твой теска, Арни аф Обюр, проявил удивительную сговорчивость, когда дошло до ослепления. Плакал словно баба, предлагая принять его поражение. Ты….
– договорить Колину не получилось.
– На! На! На! — сорвался в атаку Туск, помогая себе выкриком.
– Дыхание побереги! Орешь! — одернул унгриец противника.
– Получиии!
Туск широко замахнулся завершить удар, но позволил унгрийцу подобраться близко. Пинок в опорное колено, завалил виласа в грязь и песок.
– Я же говорил, ложись, - нависал Колин над опрокинутым противником. Не угрожая шнепфером, но опираясь, будь, то трость.
Туск отполз подняться,
– Плечевой удар хорош, но не достаточно скор, - пояснил унгриец ошибку.
– Ко всему дистанция не подходящая. Добавь, у тебя совершенно не тренированы сухожилия бедер. А прогиб? Ты же не деревянный? Кстати, сместись я вправо, удар Жарнака вышел бы на загляденье. Не совсем удар, скорее подрез. Но очень хорош! Очень!
– Уходи сопляк! — негодовали и в нетерпении орали с трибун Туску. — Или ложись, как он говорит! Уступи место другим!
Желающих сойтись с Колином набиралось предостаточно, посвятить выяснению отношений остаток дня.
– Услышь глас народа! Дурного не присоветуют, — наседал унгриец на растерянного Арни, упорно не соглашавшегося подчиниться ни здравому смыслу, ни обстоятельствам, ни крикам.
Туск не сдался. Чем вызвал некоторое уважение у унгрийца. Грязный, вываленный в песке, обливающийся потом вилас, поднялся продолжить схватку.
Поллак легко справился с ним.
– Где ты так научился подставляться? Твое дерьмовое владение мечом, засвидетельствуют даже приятели. А вот клинок у тебя превосходный. Но мой! Мой лучше в разы!
– Колин развернул клинок показать Туску. Краем глаза не упускал первые ряды. Слышат? — Видишь ямки от ковки?
Вилас попробовал сделать не мыслимый выпад. Ткнул куда-то в воздух. Заработал повторный пинок в колено и вновь свалился.
– Ни хрена не видишь. Ямки предназначены для нанесения ядов. Не веришь, спроси у тоджей. Они с амбронами день через день воюют…. Яд готовится следующим образом. Стаскивают коровий и конский навоз, мешают с травой и поливают водой. Когда мешанина начинает гореть, колют барана
Колин маячил по песку в ожидании соперника. Туск медленно, но воскрес.
– …помещают в чашку, добавляя человеческой крови, закапывают в горящий навоз. Жир и почка быстро гниют, покрываются плесенью. Протухший жир тщательно перемешивают и наносят на оружие. Наконечники стрел, копий, мечи, ножи. Жир способствует лучшему прохождению сквозь одежду и доспех. Смазанная стрела легко пробивает панцирь. А то, что остается в выемках от ковки заносится в рану. Достаточно маленькой царапины и, человек умирает в течение дня. Когда купил шнепфер, он вонял хуже дохлой кошки. Сейчас, правда, меньше.
– Колин понюхал клинок, и дернул носом. — Но еще чувствуется.
Бледный от усталости, Туск встал в позицию. На отбитую ногу едва опирался. Никаких атак. Защита и не более. Но не только недостаток сил сдерживал виласа. О ядах тоджей он слышал и не раз. А эта сволочь ничем не погнушается взять над ним верх.
Внезапный резкий взмах шнепфером и на запястье Туска пролегла багряная рана. Еще взмах и новый порез.
– Я предупреждал тебя, Арни, ложись. Теперь…, - Колин привычно закинул клинок на плечо.
Искушение атаковать, открывшегося противника, кануло в нахлынувшем ужасе. Туск, в нарастающей панике, уставился на раны. Обронив меч, принялся выжимать кровь, избежать проникающей заразы.
– Ты… ты… ты…, - молодого виласа трясло. Кровь отходила плохо. Он замолчал, торопливо отсасывая яд.
Трибуны гудели, готовые выплеснуть возмущение на победителя.
– А что я? Я пошутил, - признался Колин. Резко поддев трофейный бастард носком сапога, швырнул оружие в тоджа. Тот ловко подхватил клинок и восхищенно уставился на ухмыляющегося храбреца. Удальство в степи ценилось высоко.
– Со мной шути! — сорвался Юссен, опережая других и извлекая фальшион. Несмотря на свою грузность, стремительно преодолел ограждение и ринулся начать в схватку.
– Надоел, выблядок!
Уходя от рассекающего вниз удара, Колин сократил дистанцию…
По трибунам прокатился предупредительный выкрик: Инфант! Инфант!
Наконец-то!
– полегчало унгрийцу.
Он сместился и полосонул Юссена по двухглавой и полусухожильной мышцам. Вилас провалился на раненное колено.
– Что здесь происходит? — накрыл трибуны грозный окрик Даана.
Колин продолжал двигаться, а Юссен дернулся подняться.
Жесткий срез с разворотом и хорошим замахом. Горизонтальный, с малым углом взлета. Голова щекастого подскочила и шмякнулась рядом с заваливающимся телом. Челюсти клацнули, хватая безгубым ртом, грязный песок.
– Удар Жарнака и Плумада Прокруста, саины! — объявил Колин зрителям, инфанту, поединщику, и группке солеров, заключительное действие с клинком.
– Что происходит? — переорал устроенный гвалт грозный рык.
– Вот для чего ему шнепфер, — произнес Эсташ. Его услышали.
– Не для этого, - не согласен Бово. А вот его никто уже не слушал.
Ор трибун не сразу, но стих, упасть одной перчатке вызова, второй, третьей…. Они шлепались, Колину под ноги, а он накалывал их на клинок.