Древки, девки и дурацкий брод: Шесть жизней офицера Его Величества
Шрифт:
— Гово рр ят, П ррр ечистая Дева- ня од ня жды от ррр езала подол своего платья, чтобы не побеспокоить уснувшую ня нём кошку. — соблазнительно промурлыкала девушка. — Вы же не оттолкнёте мяу-ня?..
…Я не запомнил, как именно Фелиция оказалась снизу, но нам обоим это явно нравилось. Раскованность
Фелиция выгнулась дугой, глубоко вдохнула и впилась зубами мне в плечо, чтобы не закричать, заодно непроизвольно раздирая когтями мою спину. Я не обратил на то внимания, приняв как должное жуткие кровавые следы и на простынях, и на собственном теле.
— Ня плохо, господин теньент. — выдохнула девушка. Мне показалось, что она даже немного протрезвела от дурмана. Разведчица ловко выскользнула из-под меня и переползла чуть ниже.
— Разрешите ответную любезность?
— Разрешаю. — кивнул я. — Фелиция, прошу, осторожнее с клыка-А-А!!!
— Простите, мессир. — кошкодевушка виновато посмотрела на меня и нагло показала мне высунутый язык.
— А что, если так?..
— А-А-А!!! — завопил я, не успев пресечь новую атаку. — Освежевать меня хочешь?
Разведчица замерла, переводя хищный взгляд с меня на противостоящий ей офицерский жезл. В это время мой разум отчаянно искал решение, и вскоре нашёл.
— Ты, говоришь, самострелы не любишь? — спросил я, памятуя нашу первую беседу. — Где твой предохранитель, лучница?
Хитро улыбаясь, кошкодевушка показала мне раскрытую ладонь.
— Так чего же ты ждешь? Промедление смерти подобно! — вскричал я. — На тетиву!
Выспаться я так и не смог: проснулся на рассвете, сна не было ни в одном глазу. Фелиция еще дремала, повернувшись к окну-бойнице и прижав колени к груди. Я тихонько встал, оделся по пояс и вышел во двор.
Подойдя к острожному колодцу, я набрал полное ведро, выдохнул и опрокинул его на себя. Свежие раны на спине ожгло студеной водой, и я болезненно крякнул сквозь сжатые зубы. Сзади кто-то тихо ахнул.
— Пречистая Дева! — услышал я голос Инессы. — Господин теньент, что случилось?! Вы в ночи с гулями сражались?
— Все в порядке, Инес. — хрипло сказал я и повернулся к осадной мастерице. Взгляд ее немедленно упал на след от укуса между плечом и шеей с багровыми отметинами от клыков. Девушка вдруг изменилась в лице.
— В п-порядке. — выдавила она. — Поняла, господин теньент.
Инесса скрылась в башне. Я чуть выждал и тоже поднялся обратно в комнату. Ухо дремлющей кошкодевушки резко повернулось на звук моих шагов. Я улыбнулся.
— Фелиция, поможешь доспехи надеть?
Она подняла голову и посмотрела на меня. Это снова был вчерашний спокойный взгляд, но что-то в лице следопытки всё же неуловимо изменилось.
—
Мы собирались молча. Когда разведчица подвязывала мой алый шарф у пояса, то все же нарушила тишину.
— Вы назначили мне позицию в галерее у казармы, господин теньент. Разрешите уточнить… — она на секунду замолчала. — Где будете вы?
Концы шарфа Фелиция собрала ровным полубантом. У меня самого так никогда не получалось.
— На западной стене. — ответил я. — Недалеко.
…Орки показались у брода ближе к полудню; мы уже успели заскучать, а Герта исполнила и «Игру в кости», и «Черный отряд», и «Колокольный бой», грозясь исчерпать весь репертуар солдатских песен. Зеленокожие переходили реку, не сбавляя темпа, все той же корявой походной колонной. Волчьи всадники ехали чуть левее с большой дистанцией, явно приглядывая за пехотой.
— Наконец-то. — выдохнула Ристина.
— Инес, по готовности! — крикнул я в сторону Смотровой башни. Чисто для проформы, конечно: Инесса прекрасно знала, что делать.
Как только первые орки ступили на берег, тяжёлый болт со свистом разрезал воздух и пробил, мне показалось, двух или трех орков в ряд. Со стороны брода поднялся гвалт; пехота поднимала щиты, почти не сбавив шага, а всадники подстегнули волков, чтобы скорее перейти реку. Ступая на сушу, они россыпью, без строя, во весь опор гнали к холму на западе, чтобы уйти из-под обстрела «Хельги». Пешие, оказавшись на нашем берегу, сбивались в группы, прикрывая друг друга щитами.
Орки пересекали Ан-Двину стремительно: едва, по моим прикидкам, Инес наложила второй болт, со стороны переправы послышалось раскатистое «Ва-а-а-а-а!!!». Больше сотни зеленокожих, скопившихся на нашей стороне реки, разобрались на полдюжины неравных хирдов и скорым шагом двинулись в сторону острога под прикрытием круглых щитов. Одна из ватаг тащила грубую штурмовую лестницу, сколоченную из ствола тоненького деревца.
Инесса саданула из скорпиона по одному из отрядов; болт проломил щиты, строй развалился, до стен донеслись брань и вой раненых. Остальные уверенно приближались. Я нашел глазами кочку, которую Юйнеэнде обозначила рубежом полёта стрелы, обнажил меч и поднял его над головой.
— На тетиву!
— На тетиву взять! — продублировали на Надвратной. Топот четырёх сотен ног по склону холма уже отдавался вибрацией в стену.
— Целься!
Дорна и Ристина уперли ложа арбалетов в бойницы. Я ждал.
Атакующие группы орков начали расходиться вдоль западной стены, ища ворота или участок пониже.
— Огонь! — скомандовал я. С пальцев Лайны сорвался огненный шар и рванул посреди хирда, прикрывавшего лестницу. Строй тут же развалился; четверо орков с почти поросячьим визгом катались по земле, пытаясь сбить пламя. Занявшаяся деревяшка с перекладинами упала в траву.
И вот тут я резко взмахнул мечом и крикнул:
— ПУСКАЙ!
Дружный залп свалил сразу с полдюжины пехотинцев из распавшегося строя. Остальные штурмовые отряды, услышав грохот чародейского взрыва, тоже начали рассыпаться, чтобы не представлять удобную мишень.