Древний человек и божество, Том 1
Шрифт:
В целях истолкования ("прочтения") описанного изображения предварительно попыта-емся истолковать слово (на иврите) "калираам" ("громоотвод"). Поскольку здесь (в "кали-раам") многозначное шум. "раам" означает "гром" и (предположительно) "сердится", т.е. шуметь, греметь, метая молнии (ср. кельт. "taran" - "греметь", ирл. "torann" - ""гром", балт. "per-kunas" - "молния", протославян. "перун" (к примеру, польск. "piorun") - "молния"), то, вероятно, первоначальное (вероятно, прадравид.) значение термина "калираам" могло быть таким: "гром (богини) Кали", либо "Кали сердится" (гремит), либо "Грозная (сердитая) Ка-ли". Так, один из эпитетов Юноны - "Фульгура", что означает "мечущая молнии". Харак-терно и то, что санскр. термин "дам-ин(и)" означает "молния", а имя матери бога Думузи, супруги Энки - "Дам-ки-(и)н-а". Таким образом, молния (сопровождаемая громом) как не-бесный огонь, соотносилась и с женским божеством (богиней Неба),
И тогда интерпретировать выше представленную картину из китайской мифологии по-зволительно так: явлен (показан) небосвод (обитель Великой богини), на котором внезапно (незванным) появляется бог-отец в облике быка (но не "огненного" змея), т.е. с категориче-ским требованием безотлагательного исполнения супружеских обязанностей (обилие ромбов - символика силы намерения бога-отца). Однако богиня Неба, Великая мать, не в духе, - "сердится (гремит)" и отказывает, а также предпринимает настойчивые попытки (мечет молнии) прогнать назойливого супруга на Землю, восвояси (видимо, популярное у древних китайцев повествование об очередной "разборке" Великих отца и матери).
В древнекитайской мифологии почиталась богиня грома и молнии Лэй-цзу, первая жена верховного бога Хуан-ди. При этом также известна как "царица Неба", "святая мать" (57.) и богиня Тьен-хун. Обратимся к этому наименованию: так, по-китайски слово "день" - "ры тьен", и это понятие (день) связывалось со свечением Неба, девневным белым светом; а по-скольку слово "хун/h'ong (иероглиф )" означает "красный", то представляется, что названием "Тьен-хун" обозначается такое персонифицированное явление природы как "Заря", - (вечернее и утреннее) "красное свечение" неба. И тогда имя ("Тьен-хун") вполне может быть либо одним из синонимов Великой богини Лэй-цзу, либо персонифицированной эпифанией "Заря", выделившейся из образа Всеобщей матери, богини Неба (близкая параллель к драв. богине зари Ушас (где "уша" - "свечение")).
Показательно, что в более позднем ингушском (вайнахском) сказании бог земли Ерды (имя, как считается, означает просто "бог"), супруг богини Неба, уже пытается изнасиловать жену (их распря сопровождается грозой), она плачет и идёт дождь (известно довольно много неолитических изображений богини, на которых показано, что она плачет (и дождь идёт)).
Итак, очевидно, что образ Великой богини (к примеру, Кали, Дамкина, Юнона, Лэй-цзу) также изначально соотносился с небесным огнём в виде молний. Показательно (М.И. Шах-нович. "Первобытная мифология и философия". 1971), что название божества молнии "Кхе-со" у аборигенов бывшей Дагомеи (побережье Западной Африки) состоит из двух слов: "кхе" - "птица" и "со" - "огонь" ("Огонь богини-птицы").
Позднее (в устоявшейся патриархальной традиции) гром и молния - атрибуты исключи-тельно бога-отца, "огненного" небесного змея (а затем громовика и далее громовержца). В древности существовало поверье (к примеру, у кельтов и греков) о том, что молнии бога-отца (или громовика) двух видов: это - не только "огненные стрелы", но и "камни-молнии" (метеориты) или "камни грома" (первые сжигали, а вторые только разбивали). В одном из шумерских мифов повествуется, что громовик, неистовый Ишкур, мчится по Небу в колес-нице, в которую "запряжены семь бурь", и "мечет вниз из пращи большие и мелкие камни" (109.). В Греции обнаружены камни, на которых написано имя громовержца Зевса Катайбата ("Катайбат" - "тот, кто спускается"). Римляне же различали молнии дневные и молнии ночные, соотнося с ними разные божества (см. ниже).
Бытует суждение, что, начиная примерно с IV тыс. до н.э., "земной" огонь - одно из во-площений Владыки "нижнего мира" (одно из проявлений Великого бога-отца). Так, согласно патриархальному "Брахману", Огонь - владыка "этого мира" (98.). В большом сва-дебном гимне Атхарваведы огонь очага (вокруг которого жених обводит невесту) обозначен как "огонь Арьямана" (Арьяман - один из ранних ведийских богов (адитья), образ которого восходит к индоиранским и даже к общим праарийским временам). То же полагали и ханаанеи: при возникновении (создании) человечества бог Усой в первую очередь приносит жертву "земному" Огню (отметим, что "Финикийская история", вобравшая в себе некоторые представления протоханаанеев, в основном, отражает скотоводческо-кочевые воззрения амореев). Согласно сообщению В. Шуклина ("Мифы русского народа"), у индоевропейцев "земной" огонь (пламя огня) считался символом изобилия и благополучия (несомненно, как проявление бога-отца). В некоторых легендах констатируется, что первый огонь доставил с небес на землю огненный небесный змей (бог-отец), т.е. первый огонь на земле (доступный человеку) зажжён молнией. Согласно греческой мифологии, титан Прометей принёс и даровал людям похищенный им в глубинах преисподней, в мастерской бога-кузнеца Гефеста, подземный
Однако (что характерно) в раннеземледельческой дравидийской мифологии жизненная сила, энергия, которой, как представлялось, обладало лоно-"йони" (как источник жизненной энергии), мыслилась в образе огня и выражалась в различных проявлениях культа Великой матери. В одной монгольской свадебной песне обращаются к огню так: "Мать Ут (по прототюркски "ут" - "огонь"; т.е. "Мать Ут" - "Мать огня"), Царица Огня, ты, сделанная из вяза (некий фетиш, идол), растущего на горных вершинах..." (Castrdn, "Finnische Mythologie", S. 57.). Алтайская богиня огня очага носила название "(о/у)т-эне" - "мать-огонь". Палеоуральцы манси (вогулы) называли огонь "най" - "великая женщина" (возможно, адекватны "най" - "(э)най" - "эне" (мать)).
Так (В.В. Иванов, В.Н Топоров "Исследования в области славянских древностей". 1974), у праариев (как и у ряда иных народов древности) акт воззжигания "земного" огня путём трения куска дерева о дерево (в частности, древнеиндийский обычай получения огня трением двух кусков дерева, верхний из которых ("палочка") связывался с мужским нача-лом ("prajana"), а нижний (кусков дерева с отверстием) - с женским ("arani")) соотносился с актом соития (архаичным священным браком, в результате которого порождался огонь). По-видимому, сходное религипозно-мифологическое воззрение на сакральность возжигания огня бытовало и у племён праевреев глубокой древности (прааккадцев): огонь добывался ими и при вращении обожжённой палки, вставленной в углубление куска дерева (на иврите слово "гореть, вызывать жар" ("ликдоах"), означает в то же время и "сверлить, буравить"). У греков способ добывать огонь трением открыл бог Гермес.
Как известно, добывание огня производлилось не только трением, но и высеканием искр при ударе камня о камень (ср. "камни молнии (грома)"; а армян. "kауt" означает "ис-кра", а "kауt-аk" - "молния" (Н.Я. Марр)). И тогда не исключено, что получение (земного) огня трением кусков дерева (архаичной эмблемы богини-матери) применялось преимущественно при отправлении обрядов, связанных с культом Великой богини, а получение (земного) огня высеканием искр - с культом бога-отца. Показательно, что у евреев благодарственная молитва по поводу добывания огня (согласно Мидрашу) произносится лишь в случае высекания искры при ударе камня о камень и обращена к Господу Богу (отцу): "Благословен Ты, создавший огонь...". Огню искр приписывалась не только целебная сила (целитель - бог-отец): зафиксирован обычай высекания искр над болячками (В. Шуклин), но и сила оплодотворяющая (бог-отец): во Франции, для увеличения плодовитости садов и полей, их обходят с зажженными факелами. Так, у балканских славян невесту (после совершения брачного обряда - жену) при вступлении ее в дом мужа, трижды обводят вокруг огня (верочтно, очага), причем, дотрагиваясь кочергой до горящей головни, приговаривают (Л. Штернберг): "Как много искр вылетает, пусть так же много сыновей, много скота, оживляет этот дом". У индусов в подобном же обряде (обход огня) молодой муж обращался к Агни (Огню) со словами: "Верни (сотвори), о Агни, мужу жену с приплодом"
Согласно древнеиндийской традиции (Р.Б. Пандей "Древнеиндийские домашние обряды (обычаи)". 1990), и огонь погребального костра (видимо, когда на костёр возлагался мужчина), и огонь жертвенника (при жертвоприношении "шраддха", - поминальная трапеза), являющегося частью ритуала поминовения предков-отцов, индусы обходят справа налево (от "чистого" к "нечистому"), против часовой стрелки ("шраддха" позволительно проводить только мужчине). И тогда, в ланном случае, "земной" огонь предполагается соотнесённым с культом бога-отца. В месте с тем (А.Е. Снесарев "Этнографическая Индия". 1981), в брачной церемонии (опекаемой Великой богиней) жених-индус, творя молитву, обводит невесту вокруг огня домашнего очага (или костра) слева направо (по часовой стрелке), три или семь раз (в зависимости от обряда). В Эстонии же невесту перед венчанием подводят к определенному дереву, и это дерево поджигают (видимо, огнём, добытым трением), потом ее трижды обводят вокруг обгорелого ствола (Л.Я. Штернберг "Первобытная религия в свете этнографии". 1936). Очевидно, что этот "земной" огонь связан с культом Великой матери, поскольку вместо хождения вокруг (вероятно, круглого) очага (и в брачной церемонии "Бхауири" также) допускался (практикуется) обход дерева. Можно предположить, что огонь в "мужских" (квадратных) очагах возжигался исключительно путём высекания искр.