Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Джулия вытаскивает телефон и принимается кому-то писать; Бекка выкладывает камушки аккуратными спиралями на свободном клочке земли; Селена всматривается в небо, будто оно гипнотизирует ее. Редкие дождевые капли стучат по лицу, но она даже не моргает.
Здесь прохладнее, чем перед главным входом, и свежий ветерок напоминает, что на горизонте, не так уж далеко, высятся горы. Холли прячет руки глубоко в карманах. Непонятный зуд, непонятно где.
— Что это за песня была? — внезапно спрашивает она. — В прошлом году ее все время крутили по радио? Девушка какая-то пела.
— А как она звучит? — спрашивает
Холли пробует напеть, но прошло уже несколько месяцев, с тех пор как она ее слышала, и слова вылетели из головы; припоминается только "Вспомни, о вспомни, когда…" Она напевает мелодию. Но без ритма и баса получается ерунда. Джулия пожимает плечами.
— Лана Дель Рей? — предлагает вариант Бекка.
— Ну нет, точно не Лана Дель Рей. — Холли впадает в тоску от одного предположения. — Лени. Ты понимаешь, о чем я.
— Ммм? — отрешенно улыбается Селена.
— Песня. Ты ее как-то напевала, помнишь? А я пришла из душа и спросила, что за мелодия, а ты не знала?
Селена задумывается. А потом отвлекается, и вот уже мысли ее заняты другим.
— Блин. — Джулия ерзает на грязных камнях. — Где вообще все? Это место, что, перестало быть типа интересным?
— Погода плохая, — говорит Холли. Зуд усиливается. Она находит в кармане обертку от шоколадного батончика, сминает ее в плотный комок.
— А мне нравится, — замечает Бекка. — Тут вечно толклись какие-то тупые парни, прикидывающие, на кого бы наехать.
— По крайней мере, было нескучно. А сейчас с таким же успехом мы могли торчать внутри.
Холли понимает, что это за странное зудящее чувство: одиночество. Осознание лишь усугубляет его.
— Тогда пошли внутрь, — предлагает она. Ей вдруг очень хочется вернуться в "Корт", погрузиться по уши в электронную музыку и розовый зефир.
— Не хочу я внутрь. Какой смысл? Через пару минут пора уже возвращаться в школу.
Холли прикидывает, не пойти ли все равно в "Корт", но не уверена, что остальные к ней присоединятся, а мысль о том, чтобы тащиться одной сквозь серую дождливую пелену, лишь нагнетает ощущение одиночества. И она подбрасывает комок из обертки, наблюдая, как тот медленно переворачивается в воздухе.
Никто не реагирует. Холли целится комком в Джулию, но та раздраженно отмахивается:
— Перестань.
— Эй, Лени.
Холли запускает свой снаряд едва не в лоб Селены. Та сначала недоуменно вскидывается, потом ловко ловит комок и сует себе в карман.
— Мы больше в это не играем, — говорит она.
Причины повисают в пространстве.
— Эй, — в окружающей серой мути возмущение Холли звучит чересчур громко и несуразно, — это вообще-то мое.
Никакой реакции. Холли впервые приходит в голову, что когда-нибудь она поверит — стопроцентно, безусловно, — что все это им почудилось.
Джулия опять строчит эсэмэски, Селена погружается в свои грезы. Холли любит всех троих такой могучей, дикой и всеобъемлющей любовью, что готова завыть.
Бекка, поймав ее взгляд, кивает в сторону земляной площадки. Холли поворачивается, и в этот момент Бекка кидает камешек, тот попадает точно в носок угги Холли. На душе у Холли чуть-чуть теплеет, а Бекка улыбается ей —
Переходный год сам по себе не подарок. Все четверо проходят практику в разных местах и в разное время; когда учителя распределяют класс на группы для волонтерской работы с ребятишками-инвалидами или изучения компьютерной рекламы, они целенаправленно разделяют сложившиеся компании, потому что переходный год предполагает получение нового опыта. Именно так убеждает себя Холли в те дни, когда слышит громкий смех Джулии в окружении других девчонок или когда они наконец оказываются вчетвером в своей комнате перед отбоем, но перебрасываются лишь парой незначащих слов. Это просто переходный год. Это все равно должно было произойти. В следующем году все станет по-прежнему.
В этом году, когда Бекка заявляет, что не пойдет на дискотеку в День святого Валентина, никто ее не переубеждает. И когда сестра Корнелиус настигает Джулию и Франсуа Леви, целующихся прямо на танцплощадке, Холли и Селена не говорят ни слова. Холли даже не уверена, что Селена, танцующая сама с собой под ей одной слышную мелодию, вообще что-то заметила.
Когда они возвращаются в комнату, Бекка лежит, свернувшись калачиком, спиной к ним, заткнув уши наушниками. Глаза у нее открыты, но она молчит, и все остальные тоже не произносят ни слова.
На следующей неделе, когда мисс Грэм предлагает объединиться по четверо для итогового арт-проекта, Холли хватает за руки трех подруг так стремительно, что едва не падает со стула.
— Э, — Джулия недовольно отдергивает руку, — какого черта?
— Да блин, расслабься. Я просто не хочу попасть в команду с овцами, которые пожелают создать грандиозный портрет Канье Уэста из отпечатков напомаженных губ.
— Это ты расслабься, — бурчит Джулия, но улыбается. — Никаких губ, никаких Канье. Мы сделаем Леди Гагу из тампонов. Это будет философским этюдом о роли женщины в обществе.
Она, Холли и Бекка хихикают, и даже Селена улыбается, а Холли чувствует, как впервые за долгое время ее плечи расслабляются.
— Привет! — Холли громко хлопает дверью.
— Я здесь, — кричит из кухни отец.
Холли роняет сумку с вещами на пол и спешит к нему, стряхивая с волос дождевые капли. Отец в серой водолазке с закатанными выше локтей рукавами стоит у раковины и чистит картошку. Со спины — густые волосы с небольшой проседью, плечи широкие, мышцы рельефные — он выглядит моложе. Духовка включена, в кухне тепло и уютно; за окном полупрозрачной водяной дымкой повис февральский дождь.
Крис Харпер мертв уже девять месяцев, неделю и пять дней.
Отец прижимается к ней, не выпуская картошку из рук, и наклоняется, чтобы Холли смогла чмокнуть его в щеку — шершавую, пахнущую табаком.
— Покажи, — командует он.
— Пап.
— Показывай давай.
— Ты просто параноик.
Отец грозит ей пальцем. Холли закатывает глаза и демонстрирует брелок на своей связке ключей. Ее индивидуальный сигнализатор выполнен в форме слезинки, черной с белыми цветочками. Отец много времени потратил, подбирая такой, чтобы выглядел как обычный брелок, чтобы она не стеснялась носить его, но все равно каждую неделю проверяет.