Два Поттера
Шрифт:
— Ну так ты расскажешь наконец?
— А ты? Я тоже хочу узнать, что с тобой было.
— А… тебе зачем?
— Ну… — Гэри усмехнулся. — Это же почти я. Я на твоем месте был, а ты, получается, почти на моем. Ладно, если хочешь, я первый расскажу. Я же за тебя все эти месяцы в волшебном мире жил. В Хогвартсе.
Внутри Гарри поднялась было настоящая буря, стало так обидно, что перед глазами снова задрожал воздух, но…
— И почему ты сейчас здесь, а не там?
— Я маггл, — резко погрустнел Гэри. — Что мне там делать без магии?
—
— Кому везет? Мне?
Гэри смотрел на него, как на сумасшедшего. А потом выложил все, что думал.
О том, чему бы мог научиться, что сделал бы, как бы дальше жил…
Гарри внимал с открытым ртом. И слушал про Хогвартс, про Мунго, про профессора Снейпа, про директора, про МакГонагалл и Спраут, которые, оказывается, подружились с миссис Дурсль. На почве роз, кто бы мог подумать!
— Магия может кучу всего полезного! Конечно, я тебе просто ужас как завидую. Но помирать от зависти не собираюсь, — закончил Гэри. — Надеюсь, ты всему научишься и немного мне подмогнешь, ну, как я тебе нынче.
Марево уходило, впитывалось обратно в руки и лицо Гарри, и сейчас это было щекотно и почему-то смешно. Он не будет опасным уродом, он будет учиться… Он научится делать кучу замечательных вещей… На глаза навернулись слезы, в носу защипало, и он часто заморгал.
А Гэри, его новоявленный брат, рассказывал уже про разные заклинания. И Гарри вдруг почувствовал, как же ему горько — Гэри не пригодится палочка, и летать на метле он не сможет, и учиться в Хогвартсе… А он все это, получается, учил — названия, истории? Для чего? Для… него? Гарри слушал и слушал, еще внимательнее, и больше на посторонние мысли и чувства не отвлекался.
Оказывается, кусты можно поливать одним слово — Акваманти! Это бы ему раньше знать, когда таскал тяжеленные ведра и возился с длинным, жестким и непослушным шлангом!
— Акваманти! — Гарри взмахнул рукой и улыбнулся — ничего не произошло.
— А-гу-а-мен-ти, — повторил Гэри, выписав пальцем в воздухе несложный вензель, а Гарри старательно ему вторил.
И оба взвизгнули, оказавшись под струей воды — не сильной, но довольно холодной.
— Ух ты! Ты безо всякой палочки можешь! Круто! — захохотал Гэри, а Гарри сжался, представив, что скажет тетя, когда увидит совершенно… то есть наполовину сырую постель.
— Эй, ты чего?
— Ругать будут, — словно неживыми губами пробормотал Гарри.
Гэри вздохнул.
— Ты снова все забыл или прикидываешься? Тетя! У Гарри поливалка получилась! Без палочки!
У Гарри душа ушла в пятки, когда на пороге комнаты появилась Петунья Дурсль, но дело кончилось тем, что их обоих выгнали в сад… поливать! Правда, не розы, а обычную клумбу с травой, где все цветы уже отцвели. И только потом допустили к розам с необыкновенно крупными цветками и — совершенно не по сезону — новыми бутонами.
— Аккуратнее, а вот сюда можно побольше, — тетка махнула рукой на кустик самшита, — что-то немного чахловат стал.
И
— Не получается, — поднял виноватые глаза Гарри, который все еще чувствовал себя как во сне и даже нащипал себе на левом предплечье приличный синяк.
— Так закончим, без магии, — Гэри быстро смотался за лейкой и вылил все, что в ней было, на несчастный, а может, и наоборот, куст.
— Закончили? Молодцы, — опять похвалила тетя, а Гарри щипнул себя так, что едва слезы не покатились из глаз. — Гарри, что случилось?
Она быстро подошла к нему, но испугаться и даже почувствовать знакомое марево Гарри не успел — в глазах потемнело, он покачнулся и упал бы на тот самый мокрый куст, если бы его не подхватили две пары рук.
Проснулся он в светлой комнате на втором этаже от луча солнца, мягко коснувшегося его лица, точнее, глаза. И сразу завертел головой, но в комнате, кроме него, никого не оказалось, а вторая кровать была не очень аккуратно застелена.
Он успел внимательно рассмотреть синяк на руке, повспоминать вчерашний день, похожий… вообще ни на что не похожий, но внутри вместо пустоты поселилось какое-то радостное предвкушение, которому сроду было там не место, но Гарри никак не мог его прогнать.
Тут дверь распахнулась — явно с пинка, и на пороге предстал его новый… приятель? Брат? Двойник? — Гарри казалось, что знает его всю жизнь, и одновременно — что ничего о нем не знает.
— Привет, засоня! Ну ты вчера нам дал шороху! Там у кровати зелье стоит, выпей, это восстанавливающее. И признавайся, тебе утренний чай в постель или в чашку? Я принесу, если что.
— Я сам принесусь, — почти на автомате ответил Гарри, рассматривая интересной формы пузырек с не очень аппетитным содержимым серовато-фиолетового цвета. — Доброе утро, — он вспомнил о вежливости.
— Пей давай, у профессора еще никто не помер, — Гэри хихикнул. — От этого зелья точно.
Гарри фыркнул, опрокинул в себя бутылек, быстро сглотнул… Да вроде ничего. Антибиотики в больнице были куда противней, а это можно даже и не запивать. И почти сразу почувствовал прилив сил.
— Голова не кружится? — заботливо поинтересовалась из-за двери тетя.
Гарри потянулся пальцами к левому предплечью, обозрел синяк, вздохнул, убрал руку за спину и помотал головой.
— Не кружится, тетя Петунья! — вместо него доложил Гэри. — Он уже восстанавливающее выпил!
— Тогда умываться и завтракать, — уже более привычным голосом распорядилась та.
И вот тут Гарри почувствовал, как его живот подвело от голода.
— Держи, — кинул в него сконом — маленькой булочкой с румяными бочками — Гэри, пошарив в кармане. — А то, боюсь, не дойдешь, меня схарчишь. Профессор МакГи предупредила, что ты теперь пару дней жрать будешь как не в себя.
— Гэри Поттер! — послышался строгий голос Петуньи. — Изволь разговаривать прилично!
— Да, мэм! Слушаюсь, мэм!