Двадцать и двадцать один. Наивность
Шрифт:
Свиридов задрожал, крепко сжимая челюсти. В уставе ничего не было сказано насчёт похищения и допросов, однако, несмотря на весь страх, полицейский понял, что имеет дело с дилетантами, и рассказывать что-либо было неприемлемо и неразумно.
– Ты же приказал ему молчать, о чём с тобой можно говорить, – мрачно прошипела девчонка.
– Тори, ну, правда, мы никогда ещё не сталкивались с подобной ситуацией. Будь толерантнее, – отозвалась другая девица, которая стояла за спиной Свиридова. От этого
– Кать, я и так сама толерантность, никто на моём месте не был бы таким снисходительным. Я уже не говорю, как в наше время относятся к евреям, – блондинка всплеснула рукой.
– Я наполовину еврей, – возмутился Муравьёв, отстраняясь от полицейского.
– Можешь не оправдываться, Гриш. И всё-таки Тори права, нужно доложить шефу.
– Так ты что, ещё не доложила?! – воскликнула светлая. – Пулей туда, мы одни не справимся.
– А можно не таким приказным тоном? – кичливо спросила вторая.
– Я думала, что ты сама догадаешься. Быстрее!
Девушка хмыкнула и ушла в неизвестном направлении, был ясно слышен только грохот хлопнувшей двери. Свиридов выдохнул, решив, про него совершенно забыли. Какая же это конспиративная квартира шпионов, когда похитители обращаются друг к другу по имени, не скрывают лиц и говорят при нём на относительно откровенные темы.
– Что у вас тут? Объясните мне, Виктория Павловна, – Свиридов услышал высокий мужской голос и звуки шагов. Похоже, «вошло несколько людей» – решил лейтенант.
– Он вломился в квартиру без ордера на арест, я не могла допустить, чтобы он что-либо узнал о нас. Михаил Леттерс помог при задержании иллюминатского шпиона, – Блондинка сразу после входа мужчины вытянулась, словно струнка и гордо вышла из тени.
– Леттерс? Ах, Леттерс… – протянул шеф, внимательно посмотрев на Викторию, а затем на Свиридова, который находился в откровенных непонятках, но несмотря на это по долгу службы пытавшегося запомнить всё, что говорится. – А каким образом он оказался у тебя?
– Он помогал при изучении архива, вы же сами поручили, – ответила Виктория.
– А товарищ полицейский? – влез в диалог Муравьёв.
– По сетованию моей соседки, для поиска сына Орлова.
– У Николая же был один сын? – спросил у еврея мужчина.
– Насколько мне известно, ищут только Михаила за покушение на сотрудника следственного отдела, а были ли у него ещё дети – неизвестно.
– А если посмотреть его досье? – не унимался Муравьёв.
– Какое это имеет значение? Сказал же, что ищут только одного Орлова. Правда, ведь? – последнее предложение на этот раз было адресовано побледневшему Свиридову. Он кивнул головой.
– Может, стоит расспросить об иллюминатах?
– Он ничего о них не знает, он лишь выполняет приказы сверху.
–
– Прекратили спор! – теперь в референдуме Свиридов расслышал новый голос – низкий, но, тем не менее, пронзительный. – Пётр Геннадьевич, почему такими серьёзными вещами, как допрос, занимаются молодёжная группа?
– Вы недооцениваете наши способности, товарищ Вульф! – возразил Муравьёв, погрозив пальцем.
– Спорить – не ваше, Григорий, особенно со старшими! – высокомерно отозвался некто Вульф. Свиридов перебирал в памяти разнообразные прозвища людей, которые могли находится в розыске, но никого с фамилией Вульф вспомнить не смог.
– Подкол засчитан, – прошептала Катя.
– Хорошо, пускай присутствуют, но не вмешиваются!
– Представьтесь нам, любезный, – наконец обратился шеф к полицейскому.
– Лейтенант И.. Иван Свиридов. Родился в тысяча девятьсот восемьдесят…
– Стоп, не настолько подробно, благодарю. Скажите нам, зачем вы сегодня днём посетили квартиру вот этой девушки. Вы узнаёте её?
– Я не должен докладывать вам об этом! – боязливо настоял на своём Свиридов.
– Что вы с ним возитесь? Вам жёсткости не хватает, Пётр Геннадьевич! – сказал ещё один мужчина лет тридцати, и что бросилось в глаза лейтенанту – ядовито зелёный пиджак, надетый на него.
– Не спешите, Игорь Романович, зачем нам жестокость, если можно всё уладить мирным путём. Не волнуйтесь, никто вас бить не собирается, а товарищ Муравьёв просто поторопился. Итак, что вы делали в квартире этой девушки? – повторил свой вопрос главный.
– Поступил вызов на задержку преступника Орлова. Я, как и должно, явился, но это су… девушка не захотела пускать меня в свою квартиру.
– Дальше что? – серьёзно допрашивал босс.
Свиридов сконфузился – он не мог признать того, что начал избивать беззащитную молодую девушку.
– Ну? – повторил за шефом бойкий Муравьёв.
– Он меня ударил, а Леттерс пришёл мне на помощь, – сказала за лейтенанта Виктория. – Пётр Геннадьевич, простите, если этим я отвлекла вас от более важных дел, но оставить его я не могла.
– Ты всё правильно сделала. – Шеф вновь повернулся к Свиридову. – Знаете, кто расследует дело Орлова?
– Это не секрет, практически все следственные отделы нашего органа правопорядка.
– Мне важна не организация, а конкретное лицо? Может быть сам Степан Ухов?
– Ухов, – кивнул лейтенант. – Но это закрытая информация…
– Предположу больше: за Уховым стоит Де Сальвиати? Я прав – вы побледнели. Должно быть, сам Великий Джек снизошел до нас. Значит, он в курсе о нашем переустройстве, но это его заботы.