Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

Робида Альбер

— Излагайте, — благосклонно разршилъ депутатъ.

— Законъ, предложенный вами, г-нъ депутатъ, и, благодаря увлекательному вашему краснорчію, одобренный всми парламентскими партіями, длаетъ общеобязательнымъ употребленіе моего національпаго и патріотическаго лекарства, гарантируя вмст съ тмъ, подъ условіемъ правительственнаго контроля, фирм Филоксена Лорриса монополію его приготовленія и эксплоатацію… Само собой разумется, г-нъ депутатъ,

что лица, способствовавшія безкорыстнымъ своимъ содйствіемъ успху предпріятія, получатъ законную долю въ барышахъ!.. И такъ, я продолжаю!.. Мы устроимъ по всей Франціи конторы для антимикробныхъ прививокъ и продажи національнаго лекарства!.. Каждому французу разъ въ мсяцъ будетъ длаться предохранительная прививка и выдаваться на руки флаконъ цлебнаго средства. Обязательность леченія не можетъ считаться стснительной ввиду того, что въ настоящее время существуетъ весьма много обязательствъ, исполненіе которыхъ требуется отъ всхъ гражданъ! Совершенно очевидные на этотъ разъ интересы общаго блага какъ нельзя боле оправдываютъ новое правительственное вмшательство!.. Закономъ этимъ, являющимся по истин мрою общественнаго спасенія, вы предписываете всему французскому народу обязательное здоровье! Что вы на это скажете, любезнйшій депутатъ?

— Я преклоняюсь передъ вами и восхищаюсь великимъ вашимъ изобртеніемъ! — отвчалъ Арсенъ Мареттъ. — He позже, какъ черезъ четыре дня, — тотчасъ-же пo возобновлевіи парламентской сессіи, — я внесу законопроектъ о національпомъ и патріотическомъ лекарств!.. Отчего, однако, здсь такой странный запахъ?

— Я передамъ вамъ набросокъ законопроекта… Да, вы правы, запахъ дйствительно очень странный!.. Сюдьфатенъ!.. Боже мой, что вы надлали!!!.. Вдь вы сдвинули съ мста какую нибудь изъ соединительныхъ трубокъ. Тамъ гд-то оказалась течь! Приведите-же скоре все въ порядокъ!

— Гд это оказалась течь? — спросилъ Арсенъ Мареттъ.

— Тамъ, съ правой стороны, — въ резервуар сгущенныхъ міазмовъ для боевого медицинскаго корпуса… Я говорилъ уже вамъ, что у меня имется еще проектъ радикальной реформы военнаго вдомства!

— Чортъ-бы побралъ вс ваши сгущенные міазмы! — простоналъ депутатъ, опрокидывая стулья, чтобы скоре добраться до дверей. — Подайте мн воздушный кабріолетъ!.. Извините, меня ждутъ дома!.. Я чувствую себя не совсмъ здоровымъ!..

Сюльфатенъ и Филоксенъ Лоррисъ бросились къ аппарату розыскивать обнаружившуюся тамъ течь. Филоксену Лоррису вскор удалось ее найти. Трубка, которую Сюльфатенъ по разсянности сдвинулъ немного съ мста, пропускала сквозь обнаружившуюся скважину легкую струю міазмовъ, сгущенныхъ въ парообразную форму. Филоксенъ Лоррисъ и Сюльфатенъ до такой степени перепугались, что у нихъ на лбу выступилъ холодный потъ. Поврежденіе аппарата оказалось, однако, совершенно ничтожнымъ и почти незамтнымъ, такъ что его удалось тотчасъ-же исправить. Это было во всякомъ случа большимъ счастьемъ. Еслибъ промедлили еще нсколько минутъ, то роковая разсянность Сюльфатена повлекла-бы за собой самыя бдственныя послдствія.

Испуганный видъ Арсена Маретта, пытавшагося пробраться сквозь толпу въ сни, гд находились подъемныя платформы, встревожилъ гостей до того, что пришлось прервать исполнявшуюся телефоноскопомъ музывальную пьесу. Изъ числа боле серьезныхъ особъ, не интересовавшихся музыкой, многія, съ двицами Бардо и Купаръ во глав, бросились отыскивать хозяина дома, чтобы узнать отъ него причину такого казуса.

— Что съ вами, почтеннйшій профессоръ? — спросила двица Бардо, считавшаяся однимъ изъ наиболе блистательныхъ свтилъ парижской медицины. — Вы какъ-будто не совсмъ здоровы?..

Какой здсь у васъ странный запахъ!..

— Успокойтесь, опасность теперь миновала, но голова у меня дйствительно кружится. Главное, не разсказывайте никому про несчастную случайность!.. Пусть вс какъ можно скоре ложатся въ постель… Это будетъ всего благонадежне!

— Пожалуйста только никого не пугайте! — замтилъ Сюльфатенъ. — Особенно серьезныхъ послдствій это имть не будетъ. Течь, слава Богу, обнаружена и прекращена… Ахъ, мн дурно!..

— Какой несчастный случай? Какая тамъ течь? — спрашивали испуганные голоса.

— Изъ резервуара съ міазмами, — простоналъ Арсенъ Мареттъ, который, вслдствіе сильнаго головокруженія, не могъ добраться до выхода и, вернувшись почти уже въ безсознательномъ состояніи въ маленькую гостиную, безсильно упалъ на диванъ.

— Успокойтесь! — вскричалъ Филоксенъ Лоррисъ, хватая себя за лобъ. — Все это пустяки. Мы отдлаемся легонькой эпидеміей!.. Такой, что и говорить-то о ней не стоитъ!.. Ай, какъ у меня болитъ голова!..

— Эпидеміей!!!

Смятеніе распространилось уже и въ большой музыкальной зал. О концерт никто и не думалъ. Гости тснились ко входу въ маленькій боковой залъ, сгорая нетерпніемъ узнать, что именно случилось. Услышавъ про эпидемію, вс поблднли. Многіе почувствовали себя дурно, а нкоторыя дамы упали въ обморокъ.

— Все ограннчится легонькой заразной болзнью! Ручаюсь, что этотъ несчастный случай не повлечетъ за собою особенно пагубныхъ послдствій. Течь въ резервуар была сравнительпо ничтожной!.. — объяснялъ прерывающимся голосомъ великій ученый.

— Мн теперь тоже что-то пездоровится, — сказала двица Бардо, щупая себ пульсъ.

— Это совершенно естественно, но, впрочемъ, пожалуйста не тревожьтесь!

He прошло и пяти минутъ, какъ зала, гд произошелъ несчастный случай съ резервуаромъ сгущенныхъ міазмовъ, была уже переполнена людьми, которые, явившись освдомиться, въ чемъ дло, тотчасъ-же заражались сами и, спустя нсколько мгновеній, заболвали. Вскор поднялся противъ Лорриса настоящій концертъ ожесточенныхъ жалобъ. Смертельно блдные и обезсилвшіе гости валялись въ изнеможеніи на диванахъ, стульяхъ и даже на полу. Другіе, охваченные, напротивъ того, лихорадочнымъ возбужденіемъ, мучились сильнйшими нервными припадками. Филоксенъ Лоррисъ до такой степени наглотался міазмовъ, что, вслдствіе сильнаго головокруженія, не въ состояніи былъ сдлать необходимыхъ распоряженій. Очевидно, надо было удалить всхъ изъ маленькой залы, пребываніе въ которой было сопряжено съ особенной опасностью, и хорошенько провтрить эту комнату. Видя, что туда набирается все большее число гостей, Ла-Героньеръ догадался растворить тамъ по крайней мр окна настежъ.

Онъ съ безпокойствомъ считалъ біенія собственнаго своего сердца и щупалъ у себя пульсъ, но не могъ подмтить ровно никакихъ болзненныхъ симптомовъ. Одинъ изъ всхъ присутствовавшихъ онъ не поддавался зараз и чувствовалъ себя совершенно здоровымъ. Успокоившись за самого себя, бывшій больной тмъ не мене испугался при мысли о томъ, что его врачъ захворалъ и, розыскавъ Сюльфатена, предложилъ ему снов услуги.

— Вы говорили, что мое леченіе еще не докончено. Пожалуйста, не устройте такой штуки, чтобы оставить меня, какъ говорится, на бобахъ! Вдь если вы теперь умрете, я окажусь совсмъ на мели. Я готовъ всячески за вами ухаживать, не требуя за это съ васъ никакой платы, или хотя-бы даже скидки съ вашего гонорара, на что имлъ-бы несомннное право!.. Какъ это, однако, могло случиться, что я остаюсь здоровымъ въ то время, какъ вс кругомъ захворали?..