Дюна
Шрифт:
Стилгар кивнул, помогая себе крючьями, сбежал по крутому боку и спрыгнул в песок.
Дождавшись, пока делатель уберется подальше от места, где спрыгнул отряд, Пол отпустил крючья. Если червь еще не полностью выдохся, это был опасный момент.
Избавившись от пассажиров и крючьев, гигантский червь начал зарываться в песок. Пол легко побежал по его широкой спине, тщательно выбрал момент и соскочил. Спрыгнув, он бросился на поверхность дюны, покатился по ней, как его учили, и нырнул под осыпающийся гребень.
А теперь… ждать.
Чуть повернув
«Без опознавательных знаков», — отметил про себя Пол.
Аппарат канул за хребет Хаббанья.
Птичий крик огласил пустыню. Ему ответил другой.
Стряхнув с себя песок, Пол поднялся на вершину дюны. Позади цепочкой рассыпались остальные. Пол разглядел фигуры Стилгара и Чени.
Стилгар махнул в сторону хребта. Они собрались плотнее и направились по песку, ломаным шагом, что не привлечет внимания делателя. Наконец по плотному песку у гребня дюны Стилгар подошел к Полу.
— Контрабандисты, — заметил он.
— Похоже, — согласился Пол, — но слишком уж глубоко они забрались в пустыню.
— И у них есть сложности с патрулями, — сказал Стилгар.
— Если они добрались сюда, что мешает им отправится дальше? — спросил Пол.
— Именно.
— И если они заберутся поглубже на юг и увидят там, что не следует видеть чужим, добром это не кончится. Контрабандисты торгуют и информацией.
— По-твоему, они ищут здесь специю, так? — сказал Стилгар.
— Поблизости болтается крыло, и краулер ждет его, — сказал Пол. — У нас есть специя. Надо вылить ее на песок и на эту наживку наловить контрабандистов. Следует дать им понять, что это наша земля, к тому же нашим надо попрактиковаться с новым оружием.
— Вот это — речь Усула, — сказал Стилгар, — это слова фримена.
«Но Усулу-то и принимать эти решения, что откроют дорогу страшному предназначению», — подумал Пол.
Близилась буря.
***
Если религия связала в единое целое долг и закон, человек никогда не обретет самосознания, не почувствует себя личностью. Он не станет самостоятельным.
Подвешенный к носителю краулер-фабрика контрабандистов, окруженный орнитоптерами эскорта, вынырнул из-за вершин дюн словно пчелиная матка со свитой. Маленький рой искусственных насекомых направлялся к одному из хребтов, невысокими гребнями поднимавшемуся со дна пустыни. Песок со склонов был начисто сметен недавней бурей.
В носовом фонаре фабрики Гарни Холлек склонился вперед, подрегулировал масляные линзы бинокля и внимательно поглядел вниз. За низким хребтом темнело пятно. Оно могло оказаться выбросом специи, и он передал
Подтверждая получение приказа, топтер качнул крыльями. Вырвавшись из роя, он заспешил к темному пятну на песке и принялся обследовать его, опустив детекторы почти до грунта.
И почти тотчас взмахом крыльев и виражом дал понять всем на фабрике, что специя обнаружена.
Гарни положил бинокль на место, понимая, что сигнал, конечно, заметили. Место ему нравилось. Хребет создавал какую-то видимость безопасности. Они углубились в пустыню, нападение маловероятно… но все же. Гарни просигналил экипажам рассыпаться под хребтом, осмотреть его и занять посты, но пониже, чтобы детекторы не выдали их издалека Харконненам.
«Едва ли, конечно, харконненовские солдаты так далеко заберутся на юг, — думал он. — Земля эта все еще принадлежит фрименам».
Гарни проверил оружие, в очередной раз ругнул судьбу, не позволявшую здесь пользоваться щитами. Приходилось любыми способами отделываться от всего, что могло бы привлечь внимание червя. Оглядев место, он потер кривой шрам на челюсти и решил, что безопаснее будет отправить разведывательную партию вдоль хребта. Какая предосторожность покажется излишней, если фримены и сардаукары вцепились друг другу в глотку на всей планете?
Впрочем, сейчас его волновали фримены. Откупаться от них специей было бесполезно, и если нога твоя случайно попадала в места, где, по их мнению, чужакам бывать не следовало, — фримены становились сущими дьяволами. А последнее время они стали еще настолько хитры…
Изворотливость и находчивость этих туземцев в бою начинала раздражать Гарни. Военной подготовке их можно было только завидовать, а ведь его самого учили опытнейшие бойцы вселенной, закаленные в таких битвах, где могли уцелеть только сильнейшие и искуснейшие.
И вновь Гарни поглядел вниз, удивляясь своему беспокойству. Быть может, причиной его был червь, которого они видели… пусть и с другой стороны хребта.
В фонарь рядом с Гарни просунулась голова — командир фабрики, одноглазый и бородатый старый пират с белыми зубами, как и у всех, кто принимал специю.
— Похоже, богатое пятно, сир, — сказал он, — садимся?
— Спуститесь у края хребта, — приказал Гарни, — я высажусь со своими людьми, а вы покатите прямо к специевому пятну. Хочу поглядеть эти скалы.
— Эйе.
— В случае неприятностей, — сказал Гарни, — спасайте фабрику, мы поднимемся в топтерах.
Командир фабрики отсалютовал:
— Эйе, сир, — и нырнул обратно в люк.
Гарни снова оглядел горизонт. Приходилось считаться с возможностью встречи с фрименами, а они уж, несомненно, решат, что он вторгся в их владения. Фримены постоянно беспокоили его… их упорство в бою и непредсказуемость действий. Впрочем, работенка эта в любое время была беспокойной, но выгодной… и весьма. Тревожило его и то, что нельзя поднять наблюдателей выше. А необходимость хранить радиомолчание усугубляло нелегкое чувство.