Экстремальная педагогика
Шрифт:
Но вот однажды его подловили парни из другой шайки, с которыми он где-то что-то не поделил. Крепко его избив, порезав лицо и грудь ножом, они предложили ему выбирать: либо он съест при всех кусок собачьего дерьма, либо его убьют. Аркан сильно испугался и предпочел первый вариант, после чего бы отпущен. И что же? Он стал так сильно страдать от пережитого унижения, что через две недели повесился ночью на воротах своего дома (мы все жили тогда в частном секторе). Я был потрясен: оказывается, даже для примитивного, интеллектуально ограниченного человека, неспособного к тонким чувствам, существуют феномены идеального плана, которые дороже жизни!
В этой связи еще один пример экстремальной ситуации, основанный на фактах, реально имевших место. Предположим, что вы
Так что же, вы будете безучастно стоять и смотреть? Или броситесь в бой, фактически на верную смерть? В жизни бывало и так, и этак. Однако насколько мне известно, ни один мужчина из тех, кто считал себя 'крутым', но допустил насилие над своей дочерью (или женой, или любимой), после пережитого потрясения сколько-нибудь нормально жить больше не смог. Одни спивались, другие садились на иглу, у третьих 'ехала крыша' и так далее. Не лучше ли было бы им сразу ввязаться в сражение, не размышляя о последствиях?
Итак, сделаем вывод: существуют такие духовные ценности, которые в самом деле дороже жизни. Для верующего человека ими могут быть религиозные идеи; для людей, вовлеченных в политическую борьбу - идеи общественной справедливости, патриотизма, верности вождям и т.п.; для воинов - самоуважение и долг перед близкими людьми. Важно для наших рассуждений не конкретное содержание подобных ценностей, а отчетливое понимание того, что в душе каждого человека есть нечто святое. Если он позволит другим растоптать свою собственную драгоценность, то никогда больше не сможет жить по-человечески. Поэтому лучше не позволять никому покушаться на нее, чего бы это ни стоило. Лучше умереть, чем допустить надругательство!'
Вот так. Вот и основа - личное место в социальной подсистеме. Можно, конечно, 'копнуть' и еще глубже, но пока нам это не нужно.
СТРАХ И НАСИЛИЕ
Теперь, я думаю, стоит еще раз вернуться к тому, с чего мы начинали - страх физической расправы - и рассмотреть этот момент подробнее.
Давайте вспомним классическую армию. В армии все держалось, насколько мне известно, на дедовщине. Те части, в которых 'фундаментом' была 'уставщина' казались адом даже для тех солдат, что служили при самой жесткой дедовщине. Но тогда возникает вопрос: почему лучше дедовщина? Чем она лучше? Я могу ответить на этот вопрос только со слов и рассказов тех людей, которые служили. Все просто.
Дедовщина это 'физическое насилие + понятия справедливости'. Уставщина это 'физическое насилие + нормы Устава'. Но до сих пор нет и я думаю не появится ничего более совершенного, чем понятия справедливости, выработанные всем народом. Соответственно первая связка это идеальный вариант (для армейских условий), а вторая - идеально отрицательный вариант. Почему же тогда первая идеальна - спросит некоторый читатель. Тут опять же все просто, если честно подумать.
Ведь никто не будет оспаривать того, что в среднем и общем понятия справедливости едины для всего народа (по крайней мере в здоровом его состоянии)? Думаю, что никто. Но тут такое дело получается, что сами по себе эти понятия не имеют такой ошеломляющей силы, как в связке с возможностью физического насилия. Почти любой человек не будет восставать против применения насилия (даже и физического) если 'так положено, правильно, честно'. Именно поэтому для армии дедовщина спасительна. Она отрицает возможность полного бардака, неповиновения и глупой самостоятельности. И конечно же она имеет массу минусов. Например такой, когда носители физической
Нам же важно из всего этого то, что связка 'физическое насилие + понятия справедливости' работает и работает весьма действенно. Но можно ли искусственным путем устранить тот минус, о котором я упомянул? Да, оказывается можно. Путем ввода в сумму третьего слагаемого: 'личность + физическое насилие + понятия справедливости', где личность это личность соответственно выведенному нами определению и именно личность применяет физическое насилие при совмещении с понятиями справедливости.
Таким образом, эта связка будет работать в обычной жизни. Получается так, что терпеть физическое насилие над собой будут только те люди, которые видят, что и Личность жертвует собой во имя тех же самых понятий. Кроме того, если установится такое положение вещей, то терпеть и допускать это они будут только в том случае, когда физическое насилие применяется для восстановления этих самых понятий. Эти два условия являются необходимыми и достаточными для того, чтобы усиленную эффективную связку избавить от значительного минуса и перенести в реальную жизнь.
Но и на этом нельзя заканчивать. Если закончить на этом, то у многих появится закономерных вопрос: к чему же призывает автор? А авторитаризму, тирании какой-то? Поэтому, чтобы подобного вопроса не возникало, мы продолжим.
Вспомним известное высказывание Фридриха Второго: 'Дипломатия без оружия - что музыка без инструментов'. Примерно тоже самое я где-то читал в такой интерпретации: 'Дипломатия бессильна если за ее спиной не стоит армия'. Дело в том, что физическое насилие, его возможность, нужна нам лишь для того, чтобы работала 'дипломатия'. Дело, а вернее проблема, заключается в том, что очень и очень многие в силу возраста, отклонений в личностном развитии или других причин могут воспринимать лишь тот посыл, который подкреплен силой. И не надо тут сейчас вспоминать о такой 'педагогике', которая развивает, стоит вне всякого насилия над 'личностью', ждет, когда 'личность' 'дорастет' до уровня осознания своего блага. Такой педагогики нет, как нет и ее полноценных адептов, нет результатов, нет готовых воспитанников. Ничего нет. Есть только пустая болтовня. Хотя здесь я сказал не совсем правильно. Она есть, но применение ее возможно лишь на том уровне, когда воспитанник УЖЕ приобрел многие моральные установки.
Таким образом, можно воспитывать, например, учителей. И то не всех. Можно так воспитывать и некоторых детей, буквально единицы. Но воспитывать так в массовой российской школе нельзя, не будет положительного результата. И это не мои домыслы, это суровая действительность, с которой можно столкнуться в большинстве школ.
Так что же, бить? Бить детей? Нет. Не надо бить, это не зона и даже не армия.
Мне вспоминается такой случай из моей педагогической практики.
Во времена обучения по специальности я был направлен на учебную практику в одну из школ провинциального города. Показал себя неплохим педагогом, и мне было предложено продолжать работу за мизерную зарплату. Я согласился - для студента любая подработка хлеб. На одном из уроков мне пришлось столкнуться с учеником восьмого класса, который вел себя не просто по хамски, но всячески переступал моральные нормы. До этого момента я не встречался с ним, - он прогуливал мои уроки - только слышал рассказы об отвратительных выходках.
И вот, сидя за спиной девочки, этот ученик сноровисто расстегнул ее лифчик и быстро поднял кофточку. Единственное, что все увидели это голый живот и край белых чашечек. Но, согласитесь, это не могло бы служить оправданием моей бездеятельности. И я это понимал.
Девочка сильно покраснела и заревела, половина пацанов засмеялись, другие сконфуженно молчали. Я же отреагировал таким образом, к которому привык хулиган. В меру проявив чувства, крикнул, чтобы он покинул класс и добавил, что поведу его к директору. Как говорится, напугал ежа голыми ягодицами.