Элизабет Тейлор
Шрифт:
Спустя годы Эдди Фишер признавался:
«Она не любит читать о себе неприятные вещи. Она читает всю светскую хронику и все великосветские журналы и каждый раз ужасно злится, если вдруг кто-то осмелится изобразить ее иначе, кроме как невинным созданием времен «Нэшнл Велвет». По-моему, она до сих пор думает о себе как о милом, невинном создании. Она никак не может привыкнуть к тому, что зрители теперь воспринимают ее совершенно по-другому».
Элизабет отказывалась показываться на публике в обществе Эдди Фишера до тех пор, пока
«Мы не осмеливались, — признавалась она. — Друзья — по крайней мере, те, кого мы считали друзьями, — казалось, не желали иметь с нами ничего общего».
В феврале — спустя одиннадцать месяцев после того, как Элизабет овдовела, и шесть — с тех пор как Эдди Фишер ушел из дома — Дебби переступила порог лос-анджелесского суда. Не называя Элизабет по имени, она заявила судье, что ее муж увлекся другой женщиной. Через пять минут она получила развод, который должен был вступить в силу через год. Кроме того, ей присудили компенсацию в миллион долларов. Развод, тем не менее, больно ударил по Дебби, и она впоследствии всячески открещивалась от своего бывшего мужа. Спустя годы она сказала:
«У меня от него двое детей, но они могли быть от кого угодно. Так что невелика заслуга с его стороны. Я сама вырастила их, сама воспитала, сама о них заботилась. От него не было никакой помощи».
В узком кругу друзей Элизабет передразнивала Дебби, называя ее «Маленькая домоседка». Щеголяя огромным бриллиантовым кольцом, подарком Майка Тодда, она, тем не менее, подражала Дебби, которая публично отказалась от своего обручального кольца с небольшим, всего в 7 карат, бриллиантом, которое получила от Эдди в 1955 году.
«Иногда мне просто неприятно его надевать, — заявила Дебби репортерам. — Кольцо ведь такое большое. Многие девушки, у которых есть только маленькие бриллианты, из-за него только расстраиваются».
«Когда Эдди, в качестве предсвадебного подарка, преподнес Лиз браслет с пятьюдесятью крупными бриллиантами, знаете, что она сказала? — вспоминал кто-то из знакомых. —
«Иногда мне просто неприятно его надевать. Кольцо ведь такое большое. Многие девушки, у которых есть только маленькие бриллианты, из-за него только расстраиваются», — она передразнила Дебби один к одному».
Эдди баловал Элизабет точно так же, как это делал до него Майк Тодд, одаривая ее драгоценностями, которыми она затем любила прихвастнуть. На двадцать седьмой день рождения Элизабет он подарил ей вечерний ридикюль, усыпанный двадцатью семью бриллиантами — по одному за каждый прожитый год. Кроме того, Эдди закатил веселую вечеринку в доме Кэтти и Курта Фрингсов, куда пригласил всех тех, кто с ними по-прежнему общался — в числе гостей оказались Джанет Ли и Тони Кертис, Джордж Беркс и Грейси Аллен, Рок Хадсон, Питер и Пэт Лоуфорды, Ричард Брукс, Джо Пастернак, Рональд и Нэнси Рейган.
Весной Эдди начал полуторамесячные гастроли в клубе «Тропикана» в Лас-Вегасе. Он решил на это время
«Я уже дала ему развод, — заявила она. — Я не сторонница разводов, особенно таких, какие осуществляются в Неваде. Моим детям было бы крайне неприятно узнать, что у их отца две жены одновременно».
«О, Господи! — жаловалась Элизабет одному из знакомых. — Я готова придушить эту сучку».
Однако вместо этого она сняла за 500 долларов в неделю ранчо «Потайной Колодец» в Парадиз-Вэлли — для себя, детей и Эдди. Репортерам она заявила, что обожает знаменитого певца и они собираются пожениться в самое ближайшее время.
«Дебби поначалу ужасно оскорбилась, узнав, что мы с Эдди любим друг друга, — сказала она. — Но теперь, как мне кажется, она больше не держит на нас зла и согласится дать Эдди развод. Какая ей выгода от того, если она и дальше будет упираться ?»
На следующий день Дебби Рейнольдс была вынуждена признать, что упираться дальше ей действительно не имеет смысла, и, скрепя сердце, дала согласие.
«Лиз ликует, — объявил Эдди, услышав эту новость. — Она от радости скачет по комнате!»
В тот вечер Эдди вышел на сцену «Тропиканы», сияя от счастья и широко улыбаясь.
«Я впервые выступал здесь два года назад, — сказал он. — И с тех пор у вас тут мало что изменилось».
Публика разразилась одобрительными возгласами, а Элизабет, пока Эдди пел, смотрела на него влюбленными глазами. Свою программу Эдди закончил следующим куплетом: «Еще одна невеста, еще один жених, еще один солнечный медовый месяц...»
После концерта Эдди удостоился бурной трехминутной овации. Элизабет отправилась к нему в гримерную. За ней последовали ее родители, оба сына, ее секретарь и личный парикмахер. Элизабет бросилась в его объятия.
«О, дорогой! — воскликнула она. — Ты просто прелесть! Просто прелесть!»
«Да нет, это вы, Элизабет, просто прелесть», — выкрикнул какой-то репортер и пояснил, что именно поразительная преданность со стороны Элизабет стала залогом колоссального успеха Эдди на его первом концерте.
«Нет-нет, я здесь вовсе не причем, — возразила актриса. — А то кто-нибудь еще подумает, что Эдди обделен талантом. Наоборот, он великий талант. Он умеет расположить к себе публику. Не думаю, чтобы наши отношения могли каким-то образом сказаться на его успехе. Не думаю, что покривлю душой, если скажу, что Эдди один из самых лучших исполнителей нашего времени».
Журналист Эрл Вильсон позднее заметил: «Самое сильное впечатление на меня произвело то, как на протяжении всего концерта Элизабет не сводила с Фишера влюбленных глаз, буквально пожирая его взглядом».