Элли и арфист
Шрифт:
Мы продолжаем рассуждать об арфе, которую изготовим вместе. Я спросил Эда, не хочет ли он, чтобы я смастерил для него поезд, поскольку он намекнул, что ему это может понравиться, но, похоже, он передумал. Он сказал, что у него уже есть хороший поезд. Но, может быть, мы могли бы сделать арфу и вырезать на ней мотив в виде поезда? Я поаплодировал его блестящей идее и сказал, что, безусловно, мы можем так сделать. Он подчеркнул, что это должен быть паровоз, вроде того, что ходит от Майнхеда до Бишопс-Лидард, и я мог бы вырезать клубы дыма, выходящие из его трубы, чтобы было совершенно ясно, что это
Я ответил, что с радостью это сделаю. А еще (тут я проявил гораздо больше общительности и авантюризма, чем обычно) в поисках вдохновения мы также могли вместе прокатиться на паровозе. Я не очень люблю поезда, я больше люблю деревья, но энтузиазм Эда заразителен.
Так что в один из выходных мы вместе отправились в Уотчет, а оттуда на поезде добрались до Стогамбера и остановились выпить чаю в саду возле станции. Точнее, у меня был стакан воды, а у него апельсиновый сок. Бутербродов в кафе не оказалось, поэтому я съел кусочек торта, а Эд – шоколадный батончик. Мы были единственными, кто в такой холод сидел на улице в саду. Я спросил Эда, что он любит в паровозах, и он ответил, что ему нравится блестящая труба и то, как они пыхтят при движении, а еще гудок. То, как он это описал, мне тоже понравилось, несмотря на окружавших нас людей и шум.
В тот день я неплохо держался рядом людьми и шумом.
Эд – он как талисман. Все ужасные вещи кажутся не такими ужасными, если я просто думаю: «Вот, это Эд. Он мой сын». Поэтому я часто так думаю.
Он говорит о стольких вещах, что мне порой трудно за ним угнаться, но свою маму он упоминает редко. В Стогамбере я спросил Эда, часто ли он ее видит.
– Нет, не часто, – ответил он.
Я спросил, знает ли он, почему так происходит.
Эд нарисовал ногой на земле узор.
– Я спросил, но она просто сказала: «На то есть свои причины». Поэтому я спросил: «Какие причины?»
– Она назвала причины? – поинтересовался я, и Эд рассказал мне, что в конце концов она озвучила следующие доводы:
Причина первая: это для его же блага.
Причина вторая: она не прирожденная мать. Так уж случилось.
Причина третья: дедуля и бабуля (ее родители, бабушка и дедушка Эда) гораздо успешнее справляются с бытом, в том числе с приготовлением пищи и организацией распорядка дня.
Причина четвертая: дедуле и бабуле (ее родителям, бабушке и дедушке Эда) нужен какой-то проект, чтобы продолжать жить. На данном этапе Эд и есть этот проект.
Причина пятая: в наши дни семьи уже не те, что были в прошлом. Пока у Эда есть подходящее место для жизни, хорошая школа и хорошие люди вокруг, у него все прекрасно.
Причина шестая: она, Косуля, замужем за своей музыкой, а это значит, что ради нее ей приходится чем-то жертвовать.
Причина седьмая: разумеется, она любит Эда, но связь с ним оказалась не так сильна, как она ожидала. Возможно, связь станет сильнее, когда она начнет вести более оседлый образ жизни.
Причина
Эд запомнил все эти доводы почти дословно и, похоже, их принял. Но ни один из них не показался мне убедительным, особенно последний. Когда я сам говорил об этом с Косулей, она называла совсем иные причины. Все они были связаны с мужчиной-гитаристом и разными скрепляющими их и дергающимися струнами.
Я спросил Эда, как часто Косуля приходит к нему в гости.
– Примерно раз в неделю, – ответил он. – Она говорит, что приходила бы чаще, но очень, очень занята.
Я не стал больше об этом расспрашивать, но подумал, что это похоже на тот период, когда она была моей девушкой. После того, как первый прилив возбуждения прошел, мы встречались примерно раз в неделю, когда ей было нечем заняться. Может быть, Косуля не создана быть девушкой или матерью. Может быть, она создана лишь для того, чтобы стать талантливой арфисткой, и все остальное в ее жизни отходит на второй план. Возможно, это нормально, а возможно, и нет. Я не могу отделаться от ощущения, что Эд не должен находиться так далеко в чьем-либо списке приоритетов.
Списки заставляют меня вспомнить Элли Джейкобс, эксмурскую домохозяйку, ведь у нее тоже был список, и в нем значилась игра на арфе. Она уже очень, очень долго не приезжала в амбар играть на арфе. Меня это беспокоит.
36
Элли
Я пытаюсь писать стихи, но мое вдохновение иссякло. Чтобы это исправить, я отправляюсь на долгие зимние прогулки. Смотрю на голые деревья, на застывшие узоры в ручье, на бедных птиц, скачущих по холодной земле в поисках пищи. Я думаю о своей арфе и о Дэне.
К Амбару «Арфа» я даже не подхожу. Мне нельзя рисковать. Любой неверный шаг – и мой брак окажется на краю пропасти. Интересно, как поживает Дэн, закончил ли он арфу Фифи, часто ли видится с сыном? Интересно, они с Родой снова вместе? Мне нужно отпустить ситуацию, но я не могу. Мне больше, чем когда-либо, хочется играть на арфе, слушать ее успокаивающие звуки. Прислонить голову к деке и ощутить тепло дерева. Интересно, вернусь ли я к ней когда-нибудь? Я знаю, что уроков с Родой больше не будет. Должно быть, она меня ненавидит.
Впрочем, не так сильно, как сейчас ненавидит меня Клайв. Я думала, что со временем его ярость утихнет, но, похоже, она только разгорается. Он допоздна задерживается на работе. Я с тревогой убираю ужин в духовку и жду, слишком напряженная, чтобы чем-то заниматься. Наконец снаружи доносится шум мотора. Через несколько минут открывается входная дверь. Я бегу ему навстречу и пытаюсь поцеловать, надеясь, что именно в этот день лед растает, но он лишь отмахивается от меня. Он бросает портфель в прихожей и сразу идет наверх, переодеться. Спустившись вниз в джинсах и свитере, он идет в гостиную. Он плотнее складывает старые экземпляры «Дейли Телеграф» и автомобильных журналов, раскладывает вокруг них на решетке хворост для растопки, чиркает спичкой и поджигает их сразу в нескольких местах. Сверху он подбрасывает поленья, подкармливая пламя.