Элли и арфист
Шрифт:
Я уже собирался ей об этом сказать, но Косуля очень громко заговорила о содержании Эда и о том, что все деньги, которые она зарабатывает игрой на арфе, уходят на содержание Эда, и что с точки зрения морали было бы правильно, если бы за Эда платил я.
Я отметил, что если бы она сообщила мне о существовании Эда сразу, как только он появился на свет, я бы с радостью взял на себя его содержание и продолжал бы обеспечивать его всю оставшуюся жизнь, но она мне не сообщила, поэтому я ничего не платил. Если ты не знаешь, что происходит, ты не можешь повлиять на ситуацию.
Однако теперь я знал о существовании Эда и, безусловно, был более чем счастлив оплачивать
– Я по-прежнему злюсь на тебя, Дэн, – напоследок заявила она.
По-моему, родители Косули весьма небезразличные люди, хотя они и не очень понимают, что нужно Эду. Они думают, что ему необходимы куча учебных занятий, деньги и разные компьютерные прибамбасы. Похоже, они не догадываются, что в первую очередь ему нужно много деревьев, свежего воздуха и музыки.
Но я скажу кое-что в их пользу. Бабушка и дедушка Эда готовы ему помогать. Когда он спросил, могут ли они отвезти его в Амбар «Арфа», чтобы он навестил там меня, они ответили, что могут. Они приехали ко мне в субботу утром в десять тридцать шесть.
У Эда и так большие глаза, но они стали еще больше, когда он вошел внутрь.
– Дэн, папа! – воскликнул он.
Мне это понравилось.
Он поочередно осмотрел каждую арфу, пощипал несколько струн и осторожно постучал по деке, чтобы проверить, может ли она служить барабаном. Бабушка и дедушка стояли где-то в углу и молчаливо наблюдали. Казалось, такова была их роль в этой жизни.
Наконец Эд повернулся ко мне.
– А поезда ты умеешь делать? – осведомился он.
Конструкция небольшого поезда проще, чем конструкция арфы. А механизм для его запуска, как только я приобрету необходимые детали, будет несложно установить. Не исключено, что изготовление поездов станет еще одним направлением моего бизнеса, и эта его часть будет находиться под руководством Эда. Хотя тогда мне придется переименовать Амбар «Арфа» в Амбар «Арфа и Поезда». Или Амбар «Поезда и Арфа». Как лучше? Я задумался. Моя сестра Джо знала бы ответ. И у Томаса было бы на этот счет свое мнение. И у Элли и ее тихого и немногословного мужа, который приезжал сюда на прошлой неделе. Также я мог бы посоветоваться с Косулей и ее родителями. Но прежде всего я мог посоветоваться с Эдом. Как же много вокруг людей, с которыми мне теперь можно советоваться!
– Да, – ответил я.
Я приготовил кофе для бабушки и дедушки и усадил их в теплое место у камина, поскольку Джо объясняла мне, что бабушкам и дедушкам часто бывает холодно, и они любят кофе, и было бы неплохо устроить их поудобнее. Мы с Эдом не стали пить кофе и сидеть у огня, поскольку нам было гораздо интереснее смотреть на арфы. Затем настало время покормить Финеса, и мы вышли на улицу, прихватив с собой средневековую арфу Чибис.
Я представил Финеса Эду, а Эда – Финесу. Оба, казалось, были рады встрече друг с другом. Финес съел свой обед из рук Эда.
– Папа, научи меня, пожалуйста, играть аккорд фа минор, – попросил меня Эд. Он видел, как Косуля играет на арфе, и несколько раз сам пробовал это делать, но сыграть аккорд фа минор ему пока не удавалось.
Я начал его учить, прямо так, в саду. У нас замерзли пальцы, но мы были слишком увлечены, чтобы обращать на это внимание. У Эда маленькие пальчики, и они как будто не хотят попадать в нужные места, поэтому на освоение аккорда фа минор ушло много времени. Минут двадцать. Финес сходил с ума. По-видимому, он считал, что каждый раз, когда он слышит что-то похожее на аккорд, ему полагалась очередная порция обеда. Он и правда получил немного больше, чем обычно, потому что Эд его жалел. Мне пришлось сказать Эду, что Финесу необходимо следить за весом. Если он растолстеет, он точно не сможет летать, а он и так летает неважно, с его-то травмами.
Потом кое-что случилось: из-за того, что на улице было очень холодно, а арфа Чибис уже некоторое время подвергалась давлению мальчишеской силы, одна из ее струн (вторая октава до) вдруг звякнула и порвалась.
Я посмотрел на Эда, Эд посмотрел на меня.
– Ой! – воскликнул он.
Я спросил, не больно ли ему.
– Нет, – ответил он, – но арфе больно, да?
Я сказал, что не произошло ничего страшного, у меня полно запасных струн и мы скоро все наладим.
Эд вытащил сломанную струну из гнезда.
– Теперь я умею играть на арфе. Можно я помогу тебе изготовить арфу?
Я согласился. Когда я закончу арфу Фифи, мы изготовим новую арфу вместе, как я делал с отцом, когда был мальчишкой. Эд сам выберет дерево и дизайн. Мы вместе сходим на прогулку и найдем подходящий камешек. Эд поможет мне со шлифовкой, и мы вместе поставим струны. А потом он придумает мотив.
– Что такое мотив? – поинтересовался он.
Я сказал ему, что это простой узор, который легко вырезать на грифе или боках арфы.
– А-а, – протянул Эд. – Я знаю, какой будет мотив!
В этот момент в сад вышли его бабушка и дедушка.
– А, вот вы где! – воскликнула бабушка.
Я подтвердил, что мы здесь.
– Спасибо, Дэн, – сказала она. – Было очень интересно, но сейчас нам пора вернуть Эдварда домой.
Они потащили Эда к своей белой «Тойоте».
Но он вырвался, подбежал ко мне и обхватил ручонками мои ноги:
– Я рад, что ты мой отец.
Я почувствовал в уголках глаз странное покалывание.
– О, – только и произнес я.
Я закончил арфу Фифи, осталось только вырезать на ней имя «Фифи». Майк Торнтон сказал, что доплатит мне сто фунтов, так что я это сделаю, хотя по-прежнему считаю, что это не самое удачное слово для гравировки на арфе. Но теперь все поменялось, ведь я должен платить за содержание Эда.
Эд приходит в амбар каждую субботу. Финес все толстеет и толстеет. Эд с удовольствием кормит его и довольно грамотно исполняет аккорд фа минор. Финес узнает его манеру игры и несется к нам даже быстрее, чем обычно, потому что знает, что получит от Эда огромное количество фазаньего корма.