Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
— Я попрошу Барталомею, чтобы она сварила для тебя какое-нибудь целебное снадобье, — хмуро сообщил он. — Потому как ты совершенно точно обезумел, Феликс, ведь только безумец станет искать встречи с золотой гвардией, имея за плечами две неполные сотни неплохих, но далеко не лучших бойцов.
— Две сотни мне ни к чему, — спокойно возразил я. — Хватит и пары-тройки помощников.
Я собирался взять на дело Фольки, Лэйлу, Большого, Дру-уга и людей человека без лица, которых тот весьма опрометчиво решил отправить
— Я догадывался, что в этих землях нет недостатка в дураках, но не думал, что здесь найдутся первостатейные кретины, готовые выступить против гвардейцев, — с мрачным сарказмом произнёс Марк. — Причём выступить крохотной горсткой…
— Они пока не знают о своём счастье, — усмехнулся я.
— А когда узнают, то вряд ли обрадуются… — по губам Марка тоже скользнула улыбка, однако уже в следующую секунду она пропала без следа. — Кто пойдёт с тобой?
Разведчик стал предельно серьёзен.
— Не ты, — я понял, к чему он клонит — несмотря на сказанное, Марк и сам был не прочь поучаствовать в схватке с гвардейцами. — Ты нужен здесь.
Я обвёл выразительным взглядом сидевших за столами бойцов. Нельзя оставлять людей без командира, иначе даже самое боеспособное подразделение быстро превратится в вооружённый сброд. И, кроме Марка, поручить столь ответственное дело было попросту некому. Он уже показал, что способен справиться с такой задачей не хуже меня самого, а коней, как известно, на переправе не меняют.
Даже если эти «кони» не очень-то довольны проложенным «маршрутом».
— Лучше сдохнуть в бою, чем командовать этими ишаками, — как и ожидалось, разведчик воспринял известие о своём «повышении» без большого энтузиазма. — Смерть от рук гвардейцев хоть и мучительна, но зато быстра…
Я усмехнулся про себя. Досада Марка была мне хорошо понятна. Руководить даже небольшим коллективом — удовольствие весьма сомнительное. А когда речь идёт о десятках или сотнях людей — это занятие и вовсе превращалось в настоящий «геморрой» размером с кулак.
— Лучше ужасный конец, чем ужас без конца? — с пониманием спросил я, а затем, не дожидаясь ответа, добавил: — Быть может, в следующий раз тебе повезёт чуть больше, но пока ты остаёшься за главного.
— Наш милостивый сеньор граф Вил Кьер оказал эту честь тебе, — поморщившись, возразил Марк.
— Ты достоин её не меньше, — я вытащил из кошелька графскую билью и вложил её в ладонь разведчика. — Не потеряй.
— Думаю, наш славный сеньор был бы огорчён тем, как легко ты разбрасываешься его подарками…
— Не переживай, — усмехнулся я. — Мы ему ничего не расскажем. К тому же это не навсегда, так что сильно
Как ловко подметил один выдающийся советский поэт: «Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — человек», и это «правило» оказалось очень универсальным. Оно одинаково хорошо работало что на Земле, что в совершенно другом мире. Недаром в прошлое моё отсутствие Марк испытывал серьёзные затруднения из-за невозможности подтвердить свои полномочия. Теперь таких проблем возникнуть не должно.
Марк сжал билью в ладони. В его взгляде мелькнула тоскливая обречённость — он понял, что назад пути уже нет.
— Теперь ты за главного, — негромко сказал я, а затем вбил финальный гвоздь в крышку метафорического гроба, в котором покоились последние надежды разведчика на необременённую командирским бременем службу. — Это приказ.
Марк на мгновение прикрыл глаза, тяжело вздохнул — так, словно ему пришлось взвалить на себя неподъёмную ношу, однако спорить прекратил. Для того, кто стоптал не одну пару армейских сапог, дисциплина — это догма, а приказ — почти реликвия. Его «святость» незыблема, а потому непререкаема.
Спрашивать, когда я вернусь, Марк не стал. Разведчик не хуже меня понимал, что война никогда не идёт по строгому расписанию, и любые сроки — это лишь условность. Смирившись с судьбой, он вернулся к главной теме.
— Однажды двести гвардейцев Риордана чуть ли не целиком вырезали сразу три легиона, — медленно произнёс Марк. — Четвёртый, Одиннадцатый и наш — Девятый. Мне говорили, что в строю тогда осталось меньше центурии. Три легиона, почти пятнадцать тысяч человек, и меньше сотни выживших… И кабы не старшие мастера, то живых не осталось бы вовсе.
— Говорили? — спросил я, вычленив из слов разведчика главное. — Сам ты в этом «увлекательном» мероприятии не участвовал?
— То было при прадеде нынешнего Императора, почти три сотни лет назад, — Марк качнул головой. — Когда Девятый «Стойкий» принял меня в свои ряды, от тех, кому посчастливилось пережить битву, не осталось даже имён.
— И ты не знаешь, как можно пробить золотую броню гвардейцев Риордона? — предположил я, поймав взгляд разведчика.
— Чарами, магией, заклинаниями… — ответил тот, пожав плечами. — Старшие мастера могут справиться с кем угодно.
— А если без них?
— Тогда не имею ни малейшего понятия, — подтвердил мою догадку Марк.
— Ни за что не поверю, что в легионе не было разговоров на эту тему, — усомнился я. — Три сотни лет долгий срок для людей, но не для солдатских россказней.
Столь «выдающаяся» бойня была обязана обрасти легендами и стать центральной темой для обсуждений ещё лет на пятьсот, не меньше. Так уж мы, человеки, устроены — чужая кровь, даже пролитая давным-давно, иногда волнует нас не меньше, чем своя собственная.