Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1
Шрифт:
общественного значения роли Шпекина. Она перекликается с оценкой
"Шпекиных" в письме Белинского к Гоголю.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ СПЕКТАКЛИ
(Из моих воспоминаний)
219
<...> Сделавшись членом Фонда {1} с самого его основания и, само собой
разумеется, горячо сочувствуя его целям и деятельности, я, ввиду сочувствия к
нему и к литераторам также и со стороны общества, задумал устроить в пользу
его
писателей.
В то время, вращаясь преимущественно в "дружининском" кружке {2}, где часто собирались все тогдашние главари литературы, я был особенно близок, между прочим, с Писемским, который, сверх своего громадного литературного
дарования, обладал еще, как говорили видевшие его в качестве актера, большим
талантом сценическим. Я сообщил ему мою мысль, он горячо ухватился за нее - и
мы начали работать. Решено было устроить два спектакля: в первый дать
"Ревизора", во второй - "Женитьбу". Понятно, что прежде всего приходилось
отыскать актеров, - и я пустился на поиски после того, как мы сообща условились, что городничего будет играть Писемский, Хлестакова - я.
Все литераторы из "больших" - а их-то участие в спектакле и было
наиболее желательно - самым сочувственным образом отнеслись к моему
предприятию, но принять участие активное, выступить в мало-мальски
ответственной роли нашлось мало охотников. Ни одному из них не приходилось
до того времени выступать на сцене, и сделать первый опыт теперь никто не
решался; не решался даже Тургенев, который игрывал в своей жизни, но теперь
почему-то уклонялся сыграть даже графа в своей "Провинциалке", которую мы
тоже собирались поставить в один вечер с "Женитьбой" {3}. А читал он эту роль
отлично... Единственным писателем из этого кружка, выказавшим полнейшую, даже горячую готовность играть - не выйти только на сцену, а именно играть, -
оказался, как это ни может показаться странным для знавших этого писателя, особенно впоследствии, - Федор Михайлович Достоевский (незадолго до того
вернувшийся в Петербург) {4}. "Дело хорошее, очень хорошее, дело даже - прямо
скажу - очень важное!" - говорил он с какою-то суетливою радостью и раза два-
три, пока шли приготовления, забегал ко мне узнавать, ладится ли все как
следует. Само собой разумеется, что и Писемский (без совета которого я не
позволял себе ничего решать) и я предоставили Федору Михайловичу полную
свободу в выборе роли, и он без всяких обдумываний остановился на роли
почтмейстера Шпекина.
"Это, - сказал он, - одна из самых высококомических ролей не только в
гоголевском, но и во всем русском
общественного значения... Не знаю, как мне удастся с нею справиться, но играть
её буду с большим старанием и большою любовью..."
Итак, почтмейстер - Достоевский. Но как же быть с остальными ролями?
А самое главное - как утилизировать остальных "больших" писателей, без
присутствия которых и спектакль будет не в спектакль, - если принять в
соображение мысль, руководившую мною в этом устройстве? И вот мне приходит
в голову сделать их являющимися к Хлестакову, а потом и к городничему
безмолвными купцами. На это приглашение все отвечали согласием, - и вот какая
компания купцов образовалась у меня: Тургенев, Григорович, Майков, Дружинин, Краевский, Василий Курочкин! Представьте себе гордость режиссера, у которого
220
в распоряжении такие "выходные"! Но между купцами есть Абдулин, которому
приходится говорить не мало, а говорить никто из моих "выходных" не хочет.
Тогда я пишу Александру Николаевичу Островскому в Москву. "Хорошо, -
отвечает он, - с удовольствием буду играть Абдулина, только репетируйте без
меня, я приеду на две последние репетиции..." {5} Таким образом, персонал
писательский у меня обеспечен, причем еще квартального соглашается играть
только что начинающий литератор Сниткин, приобревший себе некоторую
известность в легкой юмористической прессе под псевдонимом Аммоса
Шишкина (и увы! умерший жертвою этого спектакля, потому что простудился на
нем и схватил горячку); {6} роль городничихи берет на себя известная артистка, Ирина Семеновна Кони (бывшая Сандунова); все остальные роли распределяются
уже между лицами из публики. <...>
Достоевский - которого петербургская публика узнала уже много позже
тоже как отличного чтеца - обнаружил и хорошее сценическое дарование. Я
думаю, что никто из знавших Федора Михайловича в последние годы его жизни
не может себе представить его - комиком, притом комиком тонким, умеющим
вызывать чисто гоголевский смех; а между тем это было действительно так, и
Достоевский - Шпекин был за немногими не важными исключениями
безукоризнен... Прекрасна была И. С. Кони Анною Андреевною, и - смело могу
сказать - до гениальности хорош студент здешнего университета, Ловягин, в роли
Осипа; из всей массы виденных мною Осипов (а я однажды играл Хлестакова
даже с Осипом-Мартыновым) Ловягину под пару мог бы быть разве только
Садовский.
Что касается собственно меня, то с исполнением роли Хлестакова связано