Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1
Шрифт:
Мне кажется, и сами визитеры очень хорошо это понимали, но все-таки ездили
для исполнения приличий и принятых обычаев. Вечером, часов в шесть, опять
появлялись доктора для вечерних совещаний. Это было самое горькое время в
детский период нашей жизни. И не мудрено! Мы готовились ежеминутно
потерять мать! Одним словом, в нашем семействе произошел полный переворот, заключенный кончиною маменьки! В конце февраля доктора заявили отцу, что их
старания тщетны и что скоро произойдет
окончательно! Помню ночь, предшествовавшую кончине маменьки, то есть с 26-
го на 27-е февраля. Маменька, вероятно перед смертною агонией, пришла в
совершенную память, потребовала икону Спасителя и сперва благословила всех
нас, давая еле слышные благословения и наставления, а затем захотела
благословить и отца. Картина была умилительная, и все мы рыдали. Вскоре после
этого началась агония, и маменька впала в беспамятство, а в седьмом часу утра 27
февраля она скончалась на тридцать седьмом году своей жизни. Это было в
субботу сырной недели. Все приготовления к похоронам, троекратные в день
панихиды, шитье траура и проч. и проч. были очень прискорбны и утомительны, а
в понедельник 1 марта, в первый день великого поста, состоялись похороны.
Спустя несколько времени после смерти маменьки отец наш начал
серьезно подумывать о поездке в Петербург (в котором ни разу еще не бывал), чтобы отвезти туда двух старших сыновей для помещения их в Инженерное
училище {19}.
Надо сказать, что гораздо еще ранее отец, через посредство главного
доктора Марьинской больницы Александра Андреевича Рихтера подавал
докладную записку Виламову о принятии братьев в училище на казенный счет.
Ответ Виламова {20}, очень благоприятный, был получен еще при жизни
маменьки, и тогда же была решена поездка в Петербург. Осуществление этой
поездки чуть-чуть было не замедлилось. Но прежде нежели сообщу причину
58
замедления, расскажу о том впечатлении, которое произвела на братьев смерть
Пушкина.
Не знаю, вследствие каких причин известие о смерти Пушкина дошло до
нашего семейства уже после похорон маменьки. Вероятно, наше собственное горе
и сидение всего семейства постоянно дома были причиною этому. Помню, что
братья чуть с ума не сходили, услыхав об этой смерти и о всех подробностях ее.
Брат Федор в разговорах с старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы
у нас не было семейного траура, то он просил бы позволения отца носить траур по
Пушкине. Конечно, до нас не дошло еще стихотворение Лермонтова на смерть
Пушкина {2l}, но братья где-то достали другое стихотворение неизвестного мне
автора. Они так часто произносили его, что я помню и теперь его наизусть.
оно:
Нет поэта, рок свершился,
Опустел родной Парнас!
Пушкин умер, Пушкин скрылся
И навек покинул нас.
Север, Север, где твой гений?
Где певец твоих чудес?
Где виновник наслаждений?
Где наш Пушкин?
– Он исчез!
Да, исчез он, дух могучий,
И земле он изменил!
Он вознесся выше тучей,
Он взлетел туда, где жил! {22}
Причина, которая чуть не замедлила поездку отца в Петербург, была
болезнь брата Федора. У него, без всякого видимого повода, открылась горловая
болезнь, и он потерял голос, так что с большим напряжением говорил шепотом и
его трудно было расслышать. Болезнь была так упорна, что не поддавалась
никакому лечению. Испытав все средства и не видя пользы, отец, сам строгий
аллопат, решился испытать, по совету других, гомеопатию. И вот брат Федор был
почти отделен от семейной жизни и даже обедал за отдельным столом, чтобы не
обонять запаха от кушанья, подаваемого нам, здоровым. Впрочем, и гомеопатия
не приносила видимой пользы: то делалось лучше, то опять хуже. Наконец
посторонние доктора посоветовали отцу пуститься в путь, не дожидаясь полного
выздоровления брата, предполагая, что путешествие в хорошее время года
должно помочь больному. Так и случилось. Но только мне кажется, что у брата
Федора Михайловича остались на всю его жизнь следы этой болезни. Кто помнит
его голос и манеру говорить, тот согласится, что голос его был нет совсем
естественный, - более грудной, нежели бы следовало.
К этому же времени относится и путешествие братьев к Троице. Тетенька
Александра Федоровна, по обычаю, ежегодно весною ездила на богомолье в
Троицкую лавру и на этот год упросила папеньку отпустить с нею и двух старших
сыновей для поклонения святыне перед отъездом их из отчего дома в Петербург.
59
Впоследствии я часто слышал от тетеньки, что оба брата во время путешествия
услаждали тетеньку постоянною декламациею стихотворений, которых они массу
знали наизусть.
Папенька, по возвращении своем из Петербурга, намеревался совсем
переселиться в деревню (он подал уже в отставку), а потому до поездки в
Петербург желал поставить памятник на могиле нашей маменьки. Избрание
надписи на памятнике отец предоставил братьям. Они оба решили, чтобы было
только обозначено имя, фамилия, день рождения и смерти. На заднюю же сторону
памятника выбрали надпись из Карамзина: "Покойся, милый прах, до радостного