Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1
Шрифт:
71
на караул, он оробел и вместо следующей фразы: "К вашему императорскому
высочеству" - громко сказал: "К вашему превосходительству". Этого было
довольно, чтобы за это досталось и начальству, и самому ординарцу. Возмущало
Федора Михайловича на службе многое, и когда он был инженерным офицером в
Кронштадте, и те домашние и судебные расправы. Он не мог видеть крепостных
арестантов в кандалах на работах его дистанции, ни расправы, которые
происходили в войсках,
чувствах Федора Михайловича и расположение к техническим работам. Нередко
его чертежи (планы и фасады зданий, караульни с их платформами и пр.), составленные им неправильно, без масштаба, возвращались обратно в
инженерную команду с выговором или с саркастической заметкой... их автору.
Все это тревожило молодого инженера и охлаждало его к военной службе, и как
ни старались я и товарищи его успокоить, помирить с испытываемыми им
неудачами, а тут еще и удручающая его болезнь окончательно его свалили. Федор
Михайлович подал в отставку.
К. А. ТРУТОВСКИЙ
Константин Александрович Трутовский (1826-1893), живописец-жанрист
и иллюстратор. Поступил в 1839 году в Главное инженерное училище в
Петербурге, там и познакомился с Ф. М. Достоевским. По окончании, в 1845 году
был оставлен репетитором в классе живописи и архитектуры. В том же году
поступил в Академию художеств. По-прежнему встречался с Достоевским;
написал его портрет. В 1849 году ушел из Академии и уехал в родительское
имение, где украинская природа и народный быт произвели на него столь сильное
впечатление, что сделались главным источником его произведений. Проникнутые
любовью к народу, они правдиво рассказывают о жизни и быте украинского и
русского крестьянства ("Хоровод в Курской губернии", 1860; "Сорочинская
ярмарка", 1872 и др.). Следует еще отметить его иллюстрации к произведениям
русских и украинских писателей: Крылова, Пушкина, Гоголя, Лермонтова,
Шевченко и др.
ВОСПОМИНАНИЯ О ФЕДОРЕ МИХАЙЛОВИЧЕ ДОСТОЕВСКОМ
В 1839 году я поступил в Главное инженерное училище (ныне
Николаевское) в четвертый, младший, класс, тринадцати лет. Федор Михайлович
в это время был во II классе. Мы, воспитанники низшего класса, не имели ничего
общего в то время с воспитанниками (как тогда называли, "кондукторами") высших классов, так как первый год поступления в училище был для новичка
годом полного бесправия и подчинения старшим воспитанникам. Существовал
обычай, что все старшие воспитанники имели полное право приказывать
новичкам, а те должны были беспрекословно
72
сопротивление их приказанию или проявление самостоятельности было
наказываемо ими подчас очень жестоко. Обычай дикий, который, слава богу
теперь вывелся.
Я лично находился в этом случае в исключительном положении: так как я
рисовал лучше других, то мне часто приходилось, по просьбе, а большею частью
по приказанию, рисовать для старших воспитанников. Рисовал я или орнаменты
для архитектурных проектов, или вырисовывал самые архитектурные проекты, или наконец делал просто рисунки. Офицеры "офицерских" классов (ныне
академических) иногда также приносили мне свои архитектурные проекты, на
которых я должен был вычерчивать капители и орнаменты на зданиях.
Как-то раз и Федор Михайлович попросил меня исполнить для него
подобного рода работу, - и когда я сделал то, что он просил, то Федор
Михайлович заинтересовался моими способностями и стал моим защитником
против грубых наших повелителей из старших классов,
В то время Федор Михайлович был очень худощав; цвет лица был у него
какой-то бледный, серый, волосы светлые и редкие, глаза впалые, но взгляд
проницательный и глубокий.
Во всем училище не было воспитанника, который бы так мало подходил к
военной выправке, как Ф. М. Достоевский. Движения его были какие-то
угловатые и {вместе с тем порывистые. Мундир сидел неловко, а ранец, кивер, ружье - все это на нем казалось какими-то веригами, которые временно он обязан
был носить и которые его тяготили.
Нравственно он также резко отличался от всех своих - более или менее
легкомысленных - товарищей. Всегда сосредоточенный в себе, он в свободное
время постоянно задумчиво ходил взад и вперед где-нибудь в стороне, не видя и
не слыша, что происходило вокруг него.
Добр и мягок он был всегда, но мало с кем сходился из товарищей. Было
только два лица, с которыми он подолгу беседовал и вел длинные разговоры о
разных вопросах. Эти лица были Бережецкий и, кажется, А. Н. Бекетов. Такое
изолированное положение Федора Михайловича вызывало со стороны товарищей
добродушные насмешки, и почему-то ему присвоили название "Фотия" {1}. Но
Федор Михайлович мало обращав внимания на такое отношение товарищей.
Несмотря на насмешки, к Федору Михайловичу вообще товарищи относились с
некоторым уважением. Молодость всегда чувствует умственное и нравственное
превосходство товарища - только не удержится, чтоб иногда не подсмеяться над
ним.
Когда Федор Михайлович окончил курс в академических классах, то он