Факел Геро. Часть 2
Шрифт:
Эгла растерялась. У каждой уважающей себя гетеры был свой дом, где она принимала поклонников. Но ей некуда пригласить господина Идоменея, да и снять дом зимой быстро не получится. Эгла в досаде прикусила губу. Как же не хватает Майи! Уж она бы нашла ответ!
Хозяин и не догадывался, что за мысли терзают его гостью. Он видел лишь капризно закушенную губку, белое гладкое лицо с карими глазами, нежные полукружья груди, тёмные волосы, разметавшиеся по подушке. Желание вновь поднялось в нем. Идоменей опустился на кровать и притянул Эглу
3.
Порыв ветра распахнул ставню, и волна студёного воздуха омыла их распалённые любовными утехами тела. Эгла вздрогнула, прижалась к тёплому боку мужчины, а Идоменей потянул за конец одеяло и накрыл им себя и девушку.
— Ты так и не сказала, где живёшь.
— Далеко отсюда, — нехотя проговорила Эгла. — Вряд ли я смогу принимать тебя в своём доме, Идоменей. Ты ведь привык, — девушка обвела комнату глазами, — к роскоши, а я живу очень скромно.
— Вот как? Я думал, твои рабыни не успевают менять коврики у двери, стёртые ногами многочисленных поклонников.
— Нет, — вдохнула девушка, — ничего этого нет.
— Удивлён, — поднял бровь Идоменей, заглядывая ей в лицо. — На ложе ты лучше многих.
— Благодарю за похвалу. Только я с каждым не могу так, как с тобой, — Эгла стыдливо опустила ресницы. — Может, поэтому и поклонников немного…
Идоменей не стал больше расспрашивать девушку. От женщин, продающих своё тело, правды всё равно не узнаешь, каждая говорит лишь то, что от неё хотят услышать. Может действительно слишком разборчива, а может чересчур незамысловата, и ничем, кроме ложа, привлечь не умеет. Он думал о будущей зиме, с рано наступающими сумерками и длинными ночами, и как хорошо, когда в холода постель согревает чьё-то горячее тело.
— Раз ты не зовёшь к себе, то, может, останешься у меня? — спросил Идоменей.
— До следующего утра? — не поняла Эгла.
— Нет, на всю зиму. До начала навигации.
— Идоменей! — Эгла выскочила из-под одеяла и склонилась над мужчиной. — Ты хочешь, чтобы я жила с тобой здесь, в этом доме?
— Если ты не против.
— Не против. Но… Я не одна, у меня есть служанка, — осторожно сказала девушка.
— И что умеет делать твоя служанка?
— Всё! Она всё умеет! Такая работящая и умная!
— Умная? — Идоменей с сомнением посмотрел на девушку. Эгла быстро закивала. — Согласится ли она, кроме ухода за тобой, взять на себя обязанность топить печь, готовить еду, стирать, убираться в доме?
— Конечно согласится!
Эгла еле сдерживала радость, а Идоменей, наоборот, хмурился. Во время короткого разговора стало понятно, что девушка находится в отчаянном положении. Именно так он объяснил себе и её вызывающее поведение на симпосии, и безотказность на ложе. Но ему нравилось это гибкое маленькое тело, жаркие губы и мягкие ласковые руки. Так что решено: до весны они будут жить вместе, а потом, когда наступит время
4.
Как только Идоменей ушёл из дома, Эгла высунулась в узкое оконце и, покрутив головой, нашла взглядом Майю. Та стояла, сгорбившись от холода, у освещённой скупым зимним солнцем стены.
— Майя! Майя! — позвала она, но не была услышана. — Майя! — уже громко крикнула Эгла и махнула рукой, чтобы привлечь внимание подруги.
Наконец Майя увидела её, и Эгла догадалась по движению губ, что девушка произнесла:
— Эгла…
— Иди сюда быстрей! — снова замахала рукой гетера. — Да не под окно! Иди к двери. — Майя остановилась в недоумении. — К двери, к двери. Я сейчас впущу тебя.
Майя вошла в тёплую комнату и едва не упала на пороге. Эгла поддержала — крепко обняла подругу за плечи, подвела к очагу. Пока замёрзшая девушка приходила в себя, Эгла сбегала на кухню и принесла тёплого молока с мёдом.
— Пей! — Майя припала к чашке и не отрывалась от неё, пока не впила всё до капли. — Сейчас принесу хлеб и сыр с мясом.
Эгла поднялась, чтобы идти на кухню, но подруга остановила её, схватив за руку:
— Подожди. Сначала объясни, что происходит?
— Мы будем жить в доме господина Идоменея до весны!
— Мы?
— Да! Он был очень доволен мной и пригласил остаться. Я предупредила, что у меня есть служанка… Надеюсь, ты не обижаешься? Мне показалось, он не позволил бы нам жить здесь вместе, скажи я, что ты подруга. Поэтому имей в виду — у тебя будут обязанности служанки. Почему молчишь, Майя? Сердишься на меня?
— Эгла! — Майя не могла поверить. — Как тебе это удалось?
— Сама не знаю… Сначала я так боялась! Боялась, не понравлюсь ему, и он прогонит. А потом как-то само собой получилось, — пожала плечами девушка.
— Знаешь ли ты, что это значит, Эгла?
— Что?
— У нас теперь есть тёплый дом! У нас есть вкусная еда!
— И у нас есть ещё кое-что, — Эгла лукаво подмигнула подруге и достала из-под юбки мешочек с деньгами.
— Он заплатил тебе?! — вытаращила глаза Майя.
— Ага! Сначала заплатил, а потом захотел, чтобы я осталась.
— Но деньги не забрал?
— Как видишь, нет.
— О боги! — воскликнула Майя, вскинув руки словно в молитве. — Теперь даже не знаю, о чём просить вас!
— Тс-с-с! — Эгла поднесла палец к губам.
— Мы в доме не одни? — догадалась девушка.
— Слуга Идоменея отдыхает вот за этой дверью.
— Сколько здесь? — шёпотом спросила Майя.
— Сто драхм.*
Майя призадумалась, как бы потратить эти деньги с умом, чтобы каждая израсходованная драхма пошла в дело. Прежде всего, приодеть Эглу, негоже ей расхаживать по дому в наряде для симпосия. Нужно купить другую одежду, а эту вернуть портнихе.
Ужасно не хотелось снова выходить на улицу, но девушка решительно поднялась.