Факел Геро
Шрифт:
— Так, через декаду ваш корабль, господин, отправляется на зимовку в Ольвию, неужели запамятовали?
— Нет, в Ольвию не надо, куда угодно, только не туда, — загадочно проговорил Идоменей.
3.
Пирра лежала на неубранном ложе, подперев рукой голову, и наблюдала за одевавшимся мужчиной. Это был он — её сотер *, её спаситель. Она ждала его с того самого дня, как родные свезли её на рынок, где продавали рабов и скотину. Потом был дом женщины с синими, как ледышки, глазами, после него далёкий остров посреди моря.
Землевладелец
В порту, когда Пирра искала корабль, идущий в Таврику, она познакомилась с одним навархом *, и он уговорил её плыть с ним в Милет. В городе они сняли дом и жили вместе, пока у неё не закончились деньги. Потом он уплыл и не вернулся.
Что дальше? Пирра нахмурила брови. Мужчины, много мужчин. Она уже перестала надеяться, что её кто-то спасёт, и падала всё ниже. Повезло попасть на симпосий к одному военачальнику, который заплатил щедрую цену. На эти деньги она вернулась в Таврику.
Здесь снова пиры, вечеринки, мужские тела, молодые и старые. Это возвращение ничего не изменило в её жизни, везде было одно и то же. Страсть мальчишки — Агафокла совсем не трогала её. Увидев его богатый дом, она хищно решила взять отсюда столько, сколько сможет, как те, что брали от неё всё, вычерпывая душу до самого донышка.
И вот, когда она всё глубже проваливалась в трясину пьянства и разврата, появился он — её меднокудрый спаситель. В ту ночь все перепились. Агафокл от вина ослаб настолько, что не смог взять её. Сон ли это был, явь ли? Всё плыло в сизой угарной дымке. Кто-то грубо тряхнул её за плечо, она открыла глаза и увидела перед собой рыжего верзилу. «Какой урод!», — мелькнуло в голове. Её отчего-то развеселило это воспоминание и Пирра уткнулась лицом в подушку, чтобы подавить смешок.
Мужчина склонился над ней:
— Почему ты смеёшься?
— Потому что мне хорошо, а хорошо мне оттого, что я люблю! Тебя одного люблю и никого больше любить не буду!
Он с сомнением покачал головой, и она рассердилась:
— Не веришь? Тогда уходи и не возвращайся! Но если вернёшься, то я буду знать, что ты поверил мне.
Он ушёл и прислал мальчишку, который передал, что начальник стражи поехал сопровождать обоз какого-то купца и вернётся через два дня. Два дня! Настроение Пирры сразу испортилось, а тут ещё прибежала рабыня и сообщила, что в саду её ждёт приличного вида господин.
— Зачем ты меня злишь? Зачем? — кричала Пирра на рабыню. — Ты знаешь я не принимаю никого и никогда! Слышишь? Никогда принимать не буду! И записок читать не буду! И не пойду никуда!
— Госпожа, ваш посетитель выглядит солидно и совсем похож на тех…
— Они все непохожи, а как напьются, то становятся демонами! Веришь ли, — понизив голос продолжила Пирра, — проснулась я однажды после пирушки, а вокруг вповалку все гости голые лежат, и повсюду красными пятнами то ли кровь, то ли вино. Хотела встать, а не могу, словно держит какая-то сила, гнёт к земле. Заметила рядом большой кубок, весь переливается золотом да каменьями драгоценными. Думала, напьюсь из него, и сил у
— Человеческая? — задрожала от ужаса рабыня.
— Человеческая, но пахнет, как вино.
— И что же было дальше, госпожа?
— Хочу губы от края кубка отвести, а они как приклеенные.
— Неужели отпили?
— Нет! Он меня спас, мой меднокудрый! Выхватил кубок из рук, укрыл своим плащом и унёс из этой хазины. *
— Тот господин, что ходит к вам сейчас?
— Да, это он, мой милый! — гордо вскинула голову гетера и, понизив голос, зашептала: — Он мне потом сказал, что кубок тот из человеческого черепа сделан, и кто из него напьётся, тот навсегда вампиром станет!
— О, боги! — воскликнула служанка и, подозрительно оглядев хозяйку, осторожно спросила: — Госпожа, вы точно из того кубка не пили?
— Нет же! Нет! Я, что, похожа на вампира!
— Но тот господин, что ждёт вас в саду, тоже не похож.
— Опять ты за своё! Хорошо! Пойду! Но если он меня обидит, так и знай — получишь столько оплеух, что три дня с красными щеками ходить будешь!
Пирра предстала перед гостем, опустив взгляд, как и полагалось женщине. В ожидании, когда мужчина заговорит, все же подняла глаза и мельком осмотрела его. Взгляд зацепился за край вышитого гиматия, а на синем фоне пурпурные зубья меандра.
— Ты ли скифянка, бывшая рабыня, а теперь гетера по прозвищу Пирра, прибывшая из Милета прошлой весной?
— Да, господин…, - Пирра удивлённо подняла глаза на мужчину.
Никто ещё не говорил с ней таким официальным тоном. Может быт, это сборщик налогов? Не похож. Есть в нем и стать, и хороший вкус, и выдержка.
— Откуда вы знаете меня, господин? Кто вы?
— Не важно, где я услышал о тебе, а имя моё знать тебе не обязательно, хотя… я — Идоменей.
— Я слышала о вас, господин Идоменей, — почему-то испугалась Пирра.
Она действительно о нём слышала на одной из пирушек. Однажды при Агафокле упомянули его имя, и он разозлился ни на шутку. Пытаясь вспомнить о том разговоре, Пирра подумала, что это один из родственников Агафокла.
Идоменей разглядывал Пирру и не находил в её внешности ничего, что могло бы заставить разумного мужчину передать пятую часть своего состояния в руки ростовщика. Он видел перед собой невысокую пухленькую девушку с мягкими чертами лица. Она чем-то напомнила ему рабыню, что приходила к нему на ложе прошлой ночью, только Пирра немного моложе и другой масти.
Ярко-рыжими конопушками были обсыпаны лицо девушки, шея и руки. Золотые глаза Пирры, так восхищавшие Агафокла, без подводки выглядели поблёкшими. Ничего колдовского или, тем более, демонического в образе молодой женщины не было. Идоменей понял это еще вчера, когда Кодр пытался оправдать свое бездействие заверениями, что рыжая скифянка околдовала и опоила господина Агафокла приворотным зельем.
«Знаю я это зелье, по 100 драхм за метрет», — усмехнулся про себя мужчина. Гетера была в просторном домашнем хитоне из плотной ткани, и трудно было определить насколько хороша её фигура. Впрочем, он здесь не затем, чтобы оценивать прелести Пирры.