"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

– Где флакон? – сухо спросила Аревик, безучастно наблюдавшая эту сцену.

– В горшке с цветами…

Пустой пузырек синего цвета из финикийского стекла действительно нашелся в горшке с пионами. Аревик открыла дверь зала и крикнула:

– Стража! Уведите преступницу!

Главнокомандующий войсками царства Великая Армения Мамиконян, человек могучего телосложения, проницательный и осторожный, в сопровождении телохранителей шел по коридорам дворца. Его, носителя тайн и второго после царя человека в стране, всегда и везде охраняли – и не только во дворце, но и дома, а кинжал, казалось, он не снимал с пояса никогда. Только что царь Тигран, внезапно вызвав его, оповестил

о вероломном убийстве Спандуни, Метродора и попытке отравить Аревик. За этими преступлениями стоял кто-то свой – по описанию, царедворец с кольцом «лев». Больше ничего о нем известно не было. Яд в дорогом кобальтовом флаконе не оставлял сомнений, что убийство любимой наложницы царя Тиграна замыслил очень влиятельный и состоятельный человек. Но кто? Спарапет терялся в догадках и понимал: надо

быть начеку.

Оставив охрану за дверью, Мамиконян вошел в свои покои и сел за стол, заваленный свитками, погрузившись в изучение нового разведывательного донесения. Источник сообщал, что Помпей в Риме завершает последние приготовления к войне с Митридатом: на Марсовом поле прекратились тренировки легионов, обозы загружены, стенобитные и метательные машины изготовлены.

Главнокомандующий встал со стула, взял с изящного букового столика кувшин с вином и, налив в серебряный кубок на толстой ножке свое любимое, не очень терпкое, красное вино «ахтанак», отпил немного. Затем подошел к окну, наслаждаясь вкусом напитка и живописным видом. День был окрашен ярким светом солнца, Араратская долина переливалась изумрудно-зеленой и желто-золотой палитрой цветов; река Аракс, мирно светясь в лучах солнца, несла величавые воды среди низких берегов куда-то вдаль – к крутым и отвесным склонам, к руслу с порогами. «Митридат с его разношерстной армией не сможет оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление хорошо управляемым и обученным легионам Помпея, – думал Мамиконян. – Понтийская армия обречена. Мы пропустим Помпея через свою территорию, и он, развернувшись на север, пойдет через Колхиду на Боспорское царство. По пути ему придется сражаться с дикими племенами албанов, скифов и каспиев, преодолевать узкие проходы и опасные перевалы в горах, а также осадить иберийские крепости. Надо помочь царю Иберии оружием… Убийца во дворце… Кто?».

Вошел секретарь:

– Господин! Начальник царской охоты Варажауни просит принять его.

– Пусть войдет!

Варажауни, сильный и знающий себе цену человек, обладатель курчавой головы и всклокоченной бороды, прошелся к окну и, встав рядом с хозяином кабинета, сказал:

– Когда бродишь по лесу в поисках льва, будь готов столкнуться с бешеной зубастой лисицей!

– Что ты имеешь в виду, Варажауни? – От пристального взгляда Мамиконяна не укрылись бегающие глаза охотника.

– Здравомыслящий человек понимает, что безрассудство либо приведет к глупости, либо к трагедии.

– Ты говоришь загадками…

– Мамиконян, мой осведомитель сообщил, что в город тайно прибыл сын Кохара, того самого аристократа, участвовавшего в мятеже против царя. Отец был убит, а сын вместе с Тиграном-младшим сбежал в Парфию.

– Вот как! – удивился спарапет. – И с какой целью он оказался в Арташате?

– Думаю, Тигран-младший замыслил новый безрассудный поступок.

– И почему же ты не сообщил об этом царю или начальнику службы безопасности, а пришел ко мне? – Взгляд военачальника упал на левую руку главного охотника: на среднем пальце сверкнуло золотое кольцо «лев».

– Хотел… хотел посоветоваться, может, мне просто мерещатся заговоры… – неуверенно произнес царедворец.

– Ты, Варажауни, правильно сделал, что обратился ко мне. – Главнокомандующий говорил убедительно. – Теперь все ясно! – Поставив серебряный кубок с недопитым вином у окна, Мамиконян подошел к столу: – Здесь где-то было

донесение из

Парфии… – И он начал рыться в горе свитков, которыми был завален стол.

Варажауни воспользовался моментом. Достав флакон с ядом, быстро откупорил и вылил содержимое в кубок.

– Вот, нашел! – Спарапет обернулся и протянул охотнику небольшое донесение. – Теперь все ясно!

Взяв свиток, Варажауни стал его вертеть, так и не разобрав написанного:

– Ничего не понимаю: какие-то знаки, крючки и черточки…

– Ах да. Это шифр. В донесении сказано, что парфяне готовят провокацию, – говоря это, Мамиконян взял с окна серебряный кубок на толстой ножке.

Главный охотник, блестя глазами, с интересом смотрел на него, явно ожидая продолжения. Главнокомандующий залпом выпил содержимое кубка, медленно пошел к столу, сел, продолжая держать бокал в руке, опустил голову, закрыл глаза и замолк.

Варажауни обошел стол и заглянул в кубок. Пуст! На его лице отразились истинные чувства: злорадство, презрение, страх, отвращение… Захлестнули эмоции. Столько лет вынужден скрывать свою суть: он ненавидел царя Тиграна, боялся умного Мамиконяна, не верил в бога Арамазда, был соглядатаем Митридата Евпатора. Выбросив пузырек

из-под яда в окно, подумал: «Сейчас позову охрану и с сожалением объявлю: у Мамиконяна сердечный приступ! Помогите!». Безотчетно и непроизвольно он стал улыбаться, потаенные мысли вылезли наружу и, оскалив зубы, произнес:

– Собаке – собачья смерть!

Внезапно глаза Мамиконяна открылись, он поднял голову и свирепо посмотрел на пораженного, словно молнией, Варажауни. Главный охотник, вздернув брови, сделал шаг назад. Теперь на его лице отразились ужас и удивление. Огромный Мамиконян встал и, казалось, заполнил своей фигурой весь кабинет:

– Собаку ценят не за способность вилять хвостом, а за умение вовремя укусить! – Выхватив из ножен кинжал, спарапет двинулся на охотника.

Варажауни отступил, но, взяв себя в руки и вспомнив, что лучше него с кинжалом не управляется никто, обнажил свое оружие.

Они сошлись в бою. Противники столкнулись почти вплотную, и в искусстве боя холодным оружием им не было равных. Надежный и удобный кинжал каждый из них держал в правой руке острием вниз. Сделав ногой выпад, Мамиконян попытался нанести удар сверху в грудь. Он пришелся мимо цели – противник уклонился. В активное наступление пошел Варажауни. Его яростный удар кинжалом был остановлен: клинки при встрече скрестились.

Спарапет, суровый и опытный воин, блестяще владел своим оружием, а главный охотник, раздираемый злобой и держащий кинжал в огромном кулаке на уровне груди, стал наносить серию ударов – боковых и сверху; но клинок нападающего тут же встречался с клинком обороняющегося. Отравитель явно натолкнулся на мощную защиту; кроме того, Мамиконян виртуозно уклонялся от уколов. Выжидая удобного момента для нанесения нового удара, соперники маневрировали, и в этот момент Мамиконян подбросил свой кинжал в воздух и перехватил его левой рукой. Варажауни перевел взгляд на руку противника, и этой секунды полководцу хватило, чтобы увесистым кулаком правой нести ему удар в голову. Охотник рухнул на пол… Поединок закончился.

– Так ты, Мамиконян, говоришь, что Варажауни долгие годы шпионил в пользу Митридата? – Царь Тигран сидел в кресле в своих покоях и с негодованием слушал рассказ главнокомандующего.

– Государь, под пыткой Варажауни рассказал все! – Мамиконян докладывал о результатах расследования. – Сын Кохара доставил ему приказ Митридата убить Спандуни, Метродора, Аревик и меня, передал яд и особый кинжал с тремя лезвиями…

– Кинжал, который не щадит никого…

– Да, государь. Сын Кохара, как известно, – человек Тиграна-младшего…