Фатерлянд
Шрифт:
— А кто это в таких дурацких тряпках? — спросил Мацуяма, показывая на экран.
Ямада объяснил ему. В это время произошло следующее: толпа фанатов стала подниматься по лестнице, направляясь прямо к вооруженным террористам. Предводитель фанатов — мужчина с бородой — кричал в мегафон: «Какого черта?!» Ведущий в студии взволнованно воскликнул, что сейчас не время корчить из себя героя, на что Фукуда заметил, что это ни черта не герой, а просто бородатый мудак. Путь толпе преградил было охранник стадиона, но бородач отодвинул его в сторону своим мегафоном и снова заорал: «Что за хрень?!»
— Это все, что это чмо может сказать? — удивился Такеи.
Оператор навел камеру на одного из террористов. В руке тот держал пистолет, на плече висел автомат.
— Глянь, какой качок, — восхитился
Ямада взглянул на прилипшего к экрану Канесиро. Из динамиков доносилось: «Дай ему!», «Пристрелить!», «Круто, правда?» — но корейский террорист не проронил ни слова. Он напоминал альпиниста, почти добравшегося до вершины… А Канесиро — тот выглядел расслабленным и одновременно сосредоточенным. Вспомнился рассказ Синохары о какой-то змее, кажется, черной мамбе. «Это самое удивительное существо на планете, — говорил Синохара со сверкающими глазами. — Ее яд в десять раз сильнее, чем у королевской кобры. Она атакует всякого, кто приблизится к ней ближе, чем на шесть метров: слонов, носорогов, львов, да кого угодно. У большинства ядовитых пресмыкающихся мозг устроен так, что в случае опасности электрический импульс как бы запускает режим атаки. А черная мамба всегда находится в этом состоянии. Вот почему они выглядят такими несчастными, когда им не на кого нападать».
Сейчас он представил себе черную мамбу с глазами Канесиро.
Тем временем террорист поднял свой пистолет, навел его на бородача и что-то сказал. Микрофоны были слишком далеко, чтобы услышать его слова, но Мори прочитал по губам… Долгое время после того, как его брат убил их родителей и попытался лишить себя жизни, Мори отказывался говорить и слышать. За это время он приобрел привычку читать по губам, чтобы не слышать чужого голоса. «Стоять! Еще шаг, и я стреляю!» — процитировал он, держа перед собой воображаемый пистолет и улыбаясь.
— Стреляй в него! — хором завопили пятеро сатанистов.
Феликс тоже подал голос, поинтересовавшись, почему болельщики из фан-зоны одеты как «байкеры-педики». Он вырос в Южной Америке и был плохо знаком с японской масс-культурой. Вопрос был задан Мацуяме, но тот орал вместе с сатанистами, и тогда Татено за него пояснил, что от такого стиля одежды фанов «заводит».
Ямада учился в шестом классе, когда его отец, лишившись работы, решил стать фермером. Они переехали в горную деревушку в префектуре Фукусима, где диких обезьян было значительно больше, чем людей. Жители деревни сходили с ума по групповому танцу «соран одори»; один Ямада терпеть не мог этот танец, и, когда он отказался участвовать, его жестоко побили. Танцоры носили повязки на головах, и у них были длинные вздымавшиеся при каждом движении туники, наподобие той, что носила легендарная королева-шаманка Химико. Стоило Ямаде вспомнить об этом, как его начинало тошнить.
Из динамиков раздался звук, как будто кто-то открыл хорошо взболтанную банку с газировкой. Затем из верхнего ряда вырвалась струя дыма. Такеи вскочил на ноги и закричал:
— РПГ! Это был РПГ!
То, что происходило, вернуло его в те времена, когда он жил в йеменском лагере боевиков.
Когда граната плюнула оранжевым пламенем и по почти идеальной прямой понеслась по направлению к световому табло, оставляя за собой белый след, Ямада подумал: «Просто шикарно, великолепно!» Через мгновение правая часть табло разлетелась вдребезги со страшным звоном и грохотом. Искры брызнули в разные стороны, словно миллиарды светящихся мотыльков. Казалось, толпа зрителей разом окаменела. Даже журналисты потеряли дар речи. В «гостинке» тоже наступила гробовая тишина. Ямада смотрел на экран, раззявив рот, он был потрясен разрушительной мощью РПГ. Мори тоже замер на месте, словно сова в луче фонарика.
Контроль над стадионом был полным. Зрители сидели в своих креслах, словно манекены. От террористов больше не поступало никаких сообщений или указаний. Странно, но все оставались спокойными, что произвело на Ямаду сильное впечатление: это ж какой непонятной силой нужно обладать, чтобы заставить тридцать тысяч человек сидеть в абсолютной тишине. Особенно приятно было смотреть на фанатов в идиотских костюмах, которые теперь были тише воды
Поскольку больше ничего не происходило, вещание вновь переключилось на студию. К ведущему присоединились военный аналитик и университетский профессор — специалист по Северной Корее, которые немедленно начали рассуждать о намерениях террористов. Профессор выразил сомнение в том, что объявившие себя борцами с режимом Ким Чен Ира «повстанцы» на самом деле являются таковыми, поскольку влияние партийного руководства распространяется на всю структуру северокорейской армии. Взаимная подозрительность, пояснил он, является нормой, и если предположить, что время от времени в этом организме и могли бы появляться крошечные очаги крамолы, то шансы на выживание и развитие таких очагов все равно бы стремились к нулю.
Ведущий спросил, как корейцам удалось проникнуть в Японию.
— Нам много раз докладывали о подозрительных судах, — вступил в разговор военный аналитик, — и мы полагали, что ни один из северокорейских военных кораблей не проскочит мимо нас. Но вести наблюдение вдоль всей морской границы оказалось непосильной задачей для нашей береговой авиации. — Он указал на висящую на стене карту. — Мы засекали огромное количество рыболовецких судов неподалеку от побережья Кюсю, особенно этой весной. В такой мешанине очень просто затесаться и разведывательному кораблю. Как вам известно, наш бюджет ежегодно сокращается уже несколько лет. У Сил самообороны нет своих спутников для ведения разведки, и мы вынуждены просить данные у американцев. Но ведь все равно не представляется возможным отследить каждое судно, что выходит из северокорейского порта. Большая часть кораблей-шпионов обнаруживается при помощи самолетов «Орион». Как правило, на пятьдесят простых судов приходится два-три разведывательных. Простите за банальность, но это и есть иголка в стоге сена.
Другой канал, помимо основного изображения, держал в углу экрана небольшую квадратную вставку. Канесиро дотянулся до пульта и увеличил картинку. Зрители продолжали сидеть на своих местах, глядя прямо перед собой. Террористов нигде не было видно. Вероятно, те, что засели в комментаторской, приказали остальным рассредоточиться так, чтобы не попадать в объективы камер. Люди были похожи на наказанных детей. Никто не смел подняться с места, никто даже не перешептывался! Какая-то мамаша цыкнула на своего ребенка, который случайно зашуршал кульком с конфетами. Фанаты в своем секторе сидели ссутулившись, ноги вместе, руки на коленях, — в общем, выглядели так, словно их прямо сейчас должны отвести на эшафот.
Журналисты тоже присмирели и замерли как статуи, хотя несколькими минутами ранее отчаянно молотили по клавишам своих ноутбуков, строча репортажи. Было непонятно: то ли террористы приказали им не передавать информацию, то ли просто писать стало не о чем. Игроки обеих команд, их тренеры и судьи находились в раздевалках под трибунами. В принципе, они могли бы покинуть стадион, но, вероятно, выходы из раздевалок уже контролировались боевиками.
На одной из лестниц, поставив рядом свой лоток, сидел продавец напитков. Камера показала крупным планом пустые бумажные стаканчики и цилиндр сифона, из носика которого медленно капало. Лицом к полю на складных стульях сидели охранники, отложив рации. На свободном кресле были горой навалены телефоны и дубинки. Судя по всему, охранники разоружились добровольно — глупо было бы думать, что боевики испугались их убогих средств самообороны.