Феникс
Шрифт:
– И умрешь за дело Хумета?
В глазах подъесаула сверкает однозначный ответ: "Что за вопрос? Обидно право...", в слух же он выстреливает однообразное "так точно!"
– Молодец, - хвалю его я и отпускаю.
Сегодняшний день был поистине черным для меня и для всех нас. Мало того, что я разуверился в докторе Лебедеве, а вслед за ним и во всех остальных, так судьбе угодно было нанести мне
Но все по порядку.
После завтрака мы в походном порядке спускаемся с Лысой горы и входим в низину. По данным, полученным от летчиков, мы знали, что примерно через 10 километров повстречаем водопад. Его заметил с воздуха Алик Мучников и, согласно праву первооткрывателя, дал ему название "Волосы русалки". Как мне показалось, название не очень удачное. В народе принято считать, что русалки водятся в тихих заводях, с кувшинками, лилиями, а тут водопад... Впрочем, с высоты водопад и впрямь кажется прядями волос.
С возвышенности, расположенной на востоке, приходит безымянная река, петляет по джунглям, потом обрушивает свои воды с двухсотметровой высоты. Здесь кончается возвышенность и река делает свой последний поворот и уже далее спокойно течет на юг, чтобы, очевидно, впасть в огромное, как море, озеро, к которому мы направляемся. Куда же ей еще впадать?
Как я уже сказал, от точки водопада река течет на юг почти параллельно нашему маршруту. Что очень важно, ни разу его не пересекая. Значит, нам не придется переправляться через реку, а впоследствии - строить мосты через нее.
Мы идем окрыленные мечтой - пополнить запасы воды и вымыться, наконец, по-человечески, ибо дольше терпеть на теле накопившуюся грязь не было никаких сил. Уже слышен был шум водопада, веселые каскады плеска. Воды! Воды, воды хотелось нам, чистой, холодной, хрустальной чистоты!
И тут мы вляпываемся в переделку. Трое бойцов из головной части колонны проваливаются под землю, вернее, относительно твердый, слежавшийся песчаник. Одного мы успеваем вытащить почти сразу. "Дайте руку!", - орет он, судорожно цепляясь за край ямы. Двое казаков выдергивают его - за руку, за шкирку - на поверхность. Оставшиеся двое истошно вопят. Их уже не видно под сучьями и ветками, под осыпавшейся трухой, которая шевелится, вздымается, разлетается прочь и оттуда, из ямы выскакивают рыжего цвета твари размером с собаку, с жуткими челюстями, с какими-то трясущимися антеннами на головах. Муравьи! Только громадные!
– Цепью! Отходим!
– орет подъесаул.
– Оружие - к бою! Огонь!
Залп грохочет вразнобой. Каждое попадание несет супермуравью смерть. Удачное попадание разносит их в клочья. Оставшиеся в живых шестилапые твари, разбегаются по сторонам, исчезают за деревьями. Мы приостанавливаем отступление, готовые броситься на выручку бойцов, попавших в ловушку. Если, конечно, они живы...
На смену уничтоженным врагам из-под земли выскакивает новая партия, совсем уж чудовищного вида. Раза в два крупнее предыдущих. Голова как медный котел, челюсти совсем иной конструкции. Понятно: первые были простыми рабочими муравьями с челюстями, приспособленными в основном для хватания. Эти же чудища наделены были орудиями, исключительно предназначенными для убийства. На то они и солдаты. Узкая специализация.
Муравьи-солдаты, нацелив на нас свои жуткие саблевидные
Сменив обойму, передергиваю затвор, ищу глазами врага. Долго искать не приходится - трое прут на меня, проламываясь сквозь папоротниковый подлесок, щелкая саблями-челюстями. Тупая, наклоненная по-бычьи голова, стреляю навскидку, потому что близко и промахнуться невозможно. "Медный котел" с антеннами раскалывается, расплескивая по сторонам свое содержимое, отвратного вида и запаха. Членистые ноги подламываются, муравьиный солдат, перевернувшись, падает. "Сабли" вонзаются в грунт возле моей ноги. Еще бы немного и... Бдах! Бдах!
– стреляю я по другим солдатам и "делаю ноги", наседают, суки.
– Быстрее сюда!
– машет мне вахмистр. Кривой оглоблей он торчит в папоротниках с группой казаков, готовых стрелять, но я мешаю им. Прыгаю в сторону, за дерево, проламываюсь через кусты рододендронового молодняка. Всю морду исцарапываю. Отделение тотчас вступает в бой. Грохочут автоматные очереди, в промежутках между которых слышны отборные матюки казаков.
– Святой Георгий, помоги нам!
– молю я своего божественного покровителя. И божественный воин Георгий творит чудо. Преследователи оставляют поле боя за нами, отступают. О нет, они не испугались. Насекомые-воины не ведают страха, возможно, у них даже инстинкт самосохранения специально подавлен. Причина их отступления объясняется просто: они выполнили свою задачу - прогнали врага прочь со своей территории. Других задач у них пока нет. Вот если бы это была война, тогда другое дело. Интересно мне знать, кто и каким образом подает сигнал ко всеобщей мобилизации муравейника?
Кстати, о муравейнике. Где он? Находится ли он под землей или на поверхности? Что-то не видно нигде "пирамид Хеопса", ведь именно таких габаритов должен быть здешний муравьиный домик. Если исходить из размеров отдельного муравья. Как бы нам не нарваться на него. На домик их, а не на муравья. С отдельно взятым муравьем мы разберемся, а вот с их мощной армией вряд ли.
Мы трубим сбор. С нетерпением я жду, когда мы все построимся и сосчитаем друг друга. Галдеж и всеобщее возбуждение. Подтягиваются казаки, прикрывавшие отход основных сил. Возвращаются спецы. Из казачьего отряда отсутствуют двое: Геннадий Целоусов и Куприянов Виктор. Высказываются слова сочувствия и досады. Подъесаул ужасно огорчен тем, что потеряны почему-то самые сильные ребята. Я не берусь судить его за такую антигуманную арифметику. Он мыслит другими категориями. Наивысшая боеспособность отряда - вот что для него главное.
Тут я обнаруживаю отсутствие Владлены. Из-за деревьев показывается Бельтюков в разорванной одежде, без рюкзака и без очков. Впрочем, очки его целы, достает их из кармана. Борода ученого всклокочена, но, в общем, он спокоен, только тяжело дышит. Я с надеждой гляжу в зеленое пространство между деревьями, надеясь увидеть знакомую, и ставшую уже родной, фигуру единственной нашей женщины в отряде. "Владлена!" - ору я, а вслед за мной остальные.
– Кто ее видел последним?
– спрашиваю я у казаков и спецов.